"Клод Фаррер. Последняя богиня" - читать интересную книгу автора

раз на столько, на сколько требуется... Вот тебе и на! Мина Ареля не попала
в цель.
(Маленькое личное удовлетворение... Гадка, не правда ли, человеческая
порода!).
Все-таки приличие обязывает меня выругаться, и я ругаюсь, как только
могу громче:
- Г...
(Как никак, мы на поле сражения).
Что ж? в самом деле?.. Если это вина Ареля... Надо сделать выговор:
- Тьфу, черт! И надо же вам было дать такого маху!
Он немедля возражает, так дерзко, что хочется дать ему пощечину:
- Что делать, командир! Я тут ни при чем, так мне было на роду
написано: я всегда давал маху, всю мою жизнь во всем... кроме женщин!..
Каково? "Кроме женщин"?..
Я выпускаю из рук поручни и отступаю на шаг... А потом отворачиваюсь и
закусываю сразу обе губы: на одно мгновенье, на одно короткое мгновенье я
почувствовал, что все мои нервы напряглись, так напряглись, что я едва не
зарычал... Но я здесь владыка, и я совладал с самим собою. При том я
замечаю, что Арель красен как раскаленный уголь и кусает до крови свои
слишком розовые губы; он вероятно сообразил, как страшно "ляпнул"
("ляпнул" - с его точки зрения это должно быть подходящим словом). Я
бесстрастно отворачиваюсь... И при этом я вижу Амлэна.
...Я вижу Амлэна...
Амлэн выпустил из рук штурвал, как я выпустил поручни. Амлэн отступил
на шаг, как отступил я. И Амлэн смотрит на меня, разинув рот, широко раскрыв
глаза, опустив плечи, сжав кулаки. Это обыкновенно немое, невозмутимое,
неподвижное лицо внезапно превратилось в грозную маску, искаженную маску,
каждая черта которой говорит и рычит, - маску в одно и то же время свирепую
и страшную, убийственную... хуже того, лживую, предательскую, наводящую
ужас. Как зыбь бороздит море, так бороздят эту маску изумление, негодование,
ярость; на лбу с вздувшимися жилами, на искривленных губах, в обоих
расширенных зрачках выступает, дрожит и трепещет та страстная жажда
немедленной расправы и быстро, как удар грома, кары, которая так легко
превращает в судей, а иногда в палачей, самых кротких людей...
Амлэн с мгновение смотрел на меня; вот он посмотрел на Ареля, затем
посмотрел на себя самого таким быстрым и легким взглядом, что я едва отдаю
себе в этом отчет... Он посмотрел на себя не таким взглядом, каким
обыкновенно человек окидывает себя, всего, сверху донизу... скорее он
устремил этот взгляд на определенную точку, у пояса.
Мне некогда об этом размышлять: чудо, которое до сих пор делало из
миноносца № 624 неуязвимый волшебный корабль, вдруг прекращается;
австрийский снаряд, не такой неловкий, как предыдущие, пронзает нас
насквозь, войдя в форштевень и выйдя в ахтерштевень; наши четыре трубы
пробиты, как обручи в цирке; сильное движение воздуха опрокидывает нас всех
троих: Амлэна, Ареля и меня, - и я с минуту остаюсь на месте, лежа на спине
среди спардэка, с пустой головой, еле дыша.
Арель, менее пострадавший, стоит передо мною и учтиво протягивает левую
руку, чтобы меня поднять. По крайней мере так мне это кажется. Но я, может
быть, ошибаюсь, потому что в конце концов Амлэн обеими руками берет меня за
плечи и ставит на ноги.