"Клод Фаррер. Барышня Дакс" - читать интересную книгу автора

искал общества Кармен, и барышня Дакс никак не могла понять, что означал
подсмотренный ею поцелуй.
Итак, они бывали втроем. Сначала они смотрели на альпийский пейзаж,
потом медленно двигались в путь, не слишком далеко. Фужер всегда умел
отыскать поблизости очаровательное и совершенно неизвестное местечко,
скрытое от солнца навесом елей. И, усевшись на сухом мху или среди
папоротников, они начинали дружескую беседу.
Барышня Дакс скоро совсем приручилась, сворачивалась клубочком у ног
госпожи Терриан и ласково клала голову на платье своего друга. Она почти
ничего не говорила. Она восторженно слушала: здесь никогда не говорили ни о
политике, ни о расходах по хозяйству и никогда не ссорились.
Возвращаясь в гостиницу, барышня Дакс снова надевала ярмо семейства.
Само собой разумеется, она даже не заикалась госпоже Дакс о том, как она
проводит утро. И госпожа Дакс, пребывавшая в уверенности, что ее дочь
продолжает блуждать в одиночестве по окрестным тропинкам, не брала обратно
разрешения, данного ею в первый день по приезде.

VII

Однажды утром барышня Дакс, растянувшаяся у ног госпожи Терриан,
спросила:
- Господин Фужер, вы живете в Константинополе, скажите мне: там
действительно очень красиво?
Барышня Дакс, которую робость сковывала в присутствии отца, матери и
жениха, без всякого страха решалась задавать вопросы своим друзьям из
Кошкина дома.
- Константинополь? Нет, он не очень красив, вовсе не красив, хуже того.
Бертран Фужер, опираясь на ветвь лиственницы, внимательно разглядывал
голубой дымок от своей папироски, в котором, быть может, ему виделись все
пятьсот мечетей Стамбула, с минаретами, торчащими, как копья. Не поняв
ответа, Алиса повторила за ним:
- Хуже того?
Фужер указательным пальцем стряхнул пепел, потом посмотрел на девушку,
лежавшую на земле:
- Хуже того. Скорее красив, чем очень красив. Красив строгой и суровой
красотой, которой вам не понять.
Господин Дакс и госпожа Дакс очень часто осаживали свою дочь такими же
фразами. "Тебе этого не понять" было на Парковой улице лейтмотивом барышни
Дакс, и этот лейтмотив, повторяемый сто раз в день, стал действовать на ее
самолюбие, как уколы раскаленными булавками.
Но здесь голос Фужера нисколько не был оскорбителен. Как всегда, он был
ласков и чарующ. Барышня Дакс почувствовала, что речь шла и в самом деле о
вещах слишком сложных и недоступных пониманию маленьких девочек. И так как
Фужер все-таки любезно пытался разъяснить свою мысль, она с благодарностью
внимательно и прилежно стала слушать его.
- Во-первых, там страшная грязь. Вообразите город без тротуаров и без
мостовых, без канализации, без дорог, почти без освещения. Улицы кривые,
узкие, заваленные отбросами и покрытые грязью на целый фут. Вам это
нравится?
Она подняла брови, не вполне еще поверив ему.