"Клод Фаррер. Барышня Дакс" - читать интересную книгу автора

поется в песне, не знала даже, для чего существует муж! И я согласилась. Мой
жених присылал мне ежедневно белые розы и целовал по темным углам мои руки.
Я была очень счастлива. Так продолжалось до самого свадебного вечера. На
следующий день я чувствовала отвращение, возмущение, разбитость...
Она немного помолчала, погрузившись в воспоминания; губы ее были
стиснуты, глаза остановились. И барышня Дакс, которая всей душой
сочувствовала ей, тихонько гладила ее колено дрожащей рукой.
- Потом так продолжалось непрерывно в течение десяти лет. Я была женой
делового человека, расчетливого и практичного во всем, в чьей голове не было
места для пустых мечтаний. Я же оставалась все той же сентиментальной
молодой девушкой, влюбленной в голубые мечты. И всякий день я слышала все те
же политико-экономические теории вперемешку с пренебрежительными советами,
каким образом следует держать прислугу. А ночами я подвергалась внезапному
насилию - грубому, без ласки, которое меня отталкивало. Вспомните, Алиса,
что в то время девушки в шестнадцать лет могли не знать ничего; я была
невинна до самой брачной ночи! Подумайте, как я была смущена, как я была
напугана! Вы, малютка, принадлежите другому времени; вы знаете более или
менее все. Вы будете не так бояться и не так страдать. Но я страдала и
боялась в течение десяти лет.
"Вы знаете все"... Барышня Дакс страшно покраснела и молча опустила
голову. И теперь она слушала, опустив глаза.
- В течение десяти лет!.. В течение десяти лет я ежедневно терпела
жгучую пытку ночей и тусклую пытку дней. Мною пренебрегали с утра до вечера,
меня насиловали с вечера до утра! Ни разу, ни одного разу мой муж не
удостоился заметить, что у меня такое же сердце, как у него, - больше, чем у
него, что у меня есть сердце и разум. Увы, малютка, - тысячи и тысячи мужей
на него похожи. Жены для них хозяйки или куртизанки. И, обеспечив им
насущный хлеб в обмен на свободу и волю, они убеждены, что они в полном
расчете с ними, даже с избытком. В сущности говоря, хозяйку, если не
куртизанку, они даже начинают уважать; они удостаивают ее чести сделать из
нее сотрудника, извлекают пользу из здравого ума женщины. Но никогда они не
подумают об ее духовных запросах, о жажде нежности, которая таится в глубине
всякой женской души, - как бы не так! У этих господ есть занятия поважнее!
Госпожа Терриан вдруг замолчала и долго смотрела на альпийский пейзаж,
сладостно нежившийся в золотистой дымке.
- Как мне удалось вырваться на свободу? - снова заговорила она, отвечая
на вопросительный взгляд барышни Дакс. - Благодаря моему сыну. Жильбер
родился на второй год моего замужества. Он уже подрастал, любил меня,
начинал становиться личностью, обнаруживая душевную теплоту и нежность. Я
чувствовала, как он страдает и замыкается в себе при столкновении с вечно
суровым отцом. Однажды я как-то сразу поняла, что обязана спасти его и
спасти себя ради него. Я как сейчас помню этот день... понедельник. Было
утро. Я надела шляпу и наняла извозчика; да, у меня не хватило терпения даже
дождаться часа, когда мой муж возвращался из своей конторы. Он счел меня
сумасшедшей, когда я без предисловий потребовала у него свободу и сына. О! Я
так ясно помню его гневное с первых же моих слов лицо! Сейчас же вслед за
тем он впал в ужасное бешенство, осыпал меня бранью и отказался исполнить
мои требования. Я, разумеется, была готова к этому.
- Что же вы сделали?
- Тогда... Я знала, что у него есть любовница - как у всякого мужчины!