"Раян Фарукшин. Цикл произведений "Родина" " - читать интересную книгу автора

еще горели. А третий... третий вылез. Так снайпер, сука, сначала в одну ногу
его ранил, потом в другую. Так он и лежал, кричал, помощи просил... Он знал,
что мы рядом и что мы видим его, тоже знал. И снайпер, сука, знал, что мы
рядом. А у меня из двенадцати подчиненных - осталось двое...
Я робко посмотрел на выживших в безумной передряге бойцов: каски
набекрень, кирзачи рваные, некогда камуфлированные свитера стали черными и
изодранными в локтях. Бронежилеты кривые, помятые, с мелкими пробоинами.
Бойцы сидели неподвижно, с усталыми, а потому беспристрастными,
пустыми, отрешенными лицами.
- ... и я решил пожертвовать танкистом, ради спасения жизни моих двоих.
По-другому я сделать не мог, - сам перед собой оправдывался лейтенант, -
снайпер положил бы всех. Я сделал, что мог сделать, но пацанам своим не
разрешил ползти за танкистом. Они плакали, говорили "лучше умрем, но
смотреть на это больше не можем". Но я не дал им возможности пойти за
раненым... Снайпер, по одному, снял бы всех. Он притих, падла, притаился,
ждал нас, я знаю, ждал, дав нам сойти с ума от стонов танкиста. Но мы сидели
тихо, мы не показывались. А он, видимо решив, что мы ушли, добил танкиста и
ушел. Ушел живым, падла... Но мы с ним еще встретимся... Я сам найду его,
лично...
- Он снес ему голову... Тому танкисту, сука снес голову... разлетелось
все... все... - безликим, почти равнодушным голосом выдавил из себя один из
рядовых. - Он внутри у нас лежит... его тело... без головы... лежит...
Я смотрел то на останки несчастных танкистов, то на седого лейтенанта,
то на его бойцов. Глаза мои наполнились слезами, в горле образовался ком,
ладони вспотели, пальцы ног свела судорога. Стало неловко оттого, что мы тут
спокойно сидим с колбасой и тушенкой, а летеха уже стал седым, а два
танкиста превратились в маленькие нелепые обугленные фигурки, а их третий...
- Мужики, есть хотите? - я не нашел других подходящих слов.
- Чего? - на мое счастье лейтенант не расслышал моего глупого вопроса.
- Не знаете где их оставить, да?
- Не знаем, мы сами заблудились, это не наша территория. Но думаю
пехота, вы сейчас мимо них проедете, они вот, в этих пятиэтажках через
дорогу, - указал на соседей Сосед, - должна знать про госпиталь. Если он
здесь имеется, пехота вам покажет. Это их квартал.
- Спасибо! Счастливо... - БТР резко взял с места, и бойцы вновь чуть не
попадали с брони.
- Не нарвитесь на духов! - Сосед помахал отъезжающим рукой. - Удачи
вам, мужики! Удачи!
Я даже не попрощался с бойцами и не посмотрел им вслед. Я не замечал
ничего и никого вокруг. Я стал одиноким. Злым, одиноким волком. Волком,
которым руководит месть. Волком, готовым убивать. Волком, которому нужна
новая, свежая кровь. Я был на взводе. Я рвался в бой. В безумный, кровавый,
с кишками наружу.
Я решительно встал и снял автомат с предохранителя. Щелк! Патрон в
патронник.
- Ты куда? - заглянул мне в глаза Сосед. - Э нет, так не пойдет. Жопой
чую, сейчас натворишь ты глупостей, и придется мне тоже искать этот
медгородок, чтоб тело твое сдать. Усман, послушай меня. Иди, полежи. Ты
долго не спал, мозги твои выкипели, глаза не видят ни фига, стресс у тебя,
браток. Стресс. Ничего ты сделать не сможешь, и погибнешь напрасно. Давай,