"Раян Фарукшин. Цикл произведений "Родина" " - читать интересную книгу автора Он встал, обтер гранату об штаны и поклонился до самой земли:
- Извини, боец. Потрясенный увиденным, я почти потерял сознание, похолодел и покрылся испариной. Голова закружилась, ноги подкосились под весом враз обмякшего тела. Вцепившись в цевье калаша, я прошептал: - Пошли отсюда... Не обращая внимания на упорство автоматных очередей, я поплелся в сторону зданий, где засела "махра". Сосед, молча постояв еще несколько секунд, поднял кусок бронежилета и накрыл им останки радушного бойца, искренне желавшего угостить нас свежим завтраком. Гороховым супом. Тридцать первый. Сидели внутри котельной, ужинали. Набор продуктов небольшой: рис в банке, тушенка, да рыбные консервы - килька в томатном соусе. Еда не для гурманов, для бойцов. И что бы как-то скрасить сей скорбный прием пищи, мы вспомнили о спиртном. Голосованием единогласно постановили, что черный день, на который оставляли бальзам, наступил именно сегодня. С удовольствием, одна за одной, мы осушили все бутылки - выпили весь запас знаменитого бальзама. Согрелись, опьянели, расслабились, раздобрели. Сидели и шутили шутки. - ... да-да-да, так и сказал, "копайте от забора и до обеда", - смеялся Сапог. - Вот дурень был, этот наш прапор! Чтобы не отморозить "личное имущество", я сидел не на голом бетоне, а на своем бронежилете, который хоть и слабо, но защищал мою задницу от холода. Ноги поджал под себя и старался шевелить пальцами, а то мокрые носки стене, глаза закрыл и старательно косил под пьяного, пытаясь поймать кайф. Думать о чем-либо не хотелось, устал. Сосед отдыхал справа от меня и полностью копировал мою позу. Виноград и Сапог примостились напротив, и активно обсуждали очередной анекдот. Еще трое бойцов устроились между нами. Они, вытянув ноги, замыкали общий полукруг. Автоматы и каски лежали рядом, в коридоре у стены. Пустые консервные банки мы, собрав в кучу, неспешно кидали в угол занятого нами помещения. Все слышали, что начался минометный обстрел, но большого значения этому не придали - свою отрицательную роль здесь сыграл алкоголь - и оставались на своих местах. Минометный обстрел, своим свистящим воем летящей с неба смерти, каждый день сводил меня с ума. Это так страшно и неприятно - свист летящей в тебя мины. Свист, плавно переходящий в гул, всегда забивал мое тело страхом. Страхом ужасной, разрывающей меня на кровавые обрубки, смерти. Умирать я не хотел. Перспектива стать инвалидом меня, конечно, тоже не радовала, и в плен попадать желания не было, но все другие страхи быстро меркли перед страхом смерти. Смерти от мины. Взрыв страшной силы прогремел как всегда неожиданно. Кирпичная стена за спинами мотострелков треснула и обрушилась на их головы. Меня оглушило и я, на десяток секунд, потерял ориентацию в замкнутом пространстве красно-серой пыли, забившей мне нос, рот и уши. Голова загудела звуком авиационных двигателей, видимо меня слегка контузило. Постепенно зрение мое восстановилось, но я смотрел на мир глазами наркомана - все непонятно и в тумане. Покашливая, я сорвал шлем и ощупал голову - вроде, череп в норме. Ноги, руки, грудь, живот, пах - я потрогал все, и с радостью отметил, что |
|
|