"Раян Фарукшин. Цикл произведений "Родина" " - читать интересную книгу автора

Он встал, обтер гранату об штаны и поклонился до самой земли:
- Извини, боец.
Потрясенный увиденным, я почти потерял сознание, похолодел и покрылся
испариной. Голова закружилась, ноги подкосились под весом враз обмякшего
тела. Вцепившись в цевье калаша, я прошептал:
- Пошли отсюда...
Не обращая внимания на упорство автоматных очередей, я поплелся в
сторону зданий, где засела "махра". Сосед, молча постояв еще несколько
секунд, поднял кусок бронежилета и накрыл им останки радушного бойца,
искренне желавшего угостить нас свежим завтраком. Гороховым супом.

Тридцать первый.
Сидели внутри котельной, ужинали. Набор продуктов небольшой: рис в
банке, тушенка, да рыбные консервы - килька в томатном соусе. Еда не для
гурманов, для
бойцов. И что бы как-то скрасить сей скорбный прием пищи, мы вспомнили
о спиртном. Голосованием единогласно постановили, что черный день, на
который оставляли бальзам, наступил именно сегодня. С удовольствием, одна за
одной, мы осушили все бутылки - выпили весь запас знаменитого бальзама.
Согрелись, опьянели, расслабились, раздобрели. Сидели и шутили шутки.
- ... да-да-да, так и сказал, "копайте от забора и до обеда", - смеялся
Сапог. - Вот дурень был, этот наш прапор!
Чтобы не отморозить "личное имущество", я сидел не на голом бетоне, а
на своем бронежилете, который хоть и слабо, но защищал мою задницу от
холода. Ноги поджал под себя и старался шевелить пальцами, а то мокрые носки
неприятно студили ступни. Руки скрестил на груди. Голову я прислонил к
стене, глаза закрыл и старательно косил под пьяного, пытаясь поймать кайф.
Думать о чем-либо не хотелось, устал.
Сосед отдыхал справа от меня и полностью копировал мою позу. Виноград и
Сапог примостились напротив, и активно обсуждали очередной анекдот. Еще трое
бойцов устроились между нами. Они, вытянув ноги, замыкали общий полукруг.
Автоматы и каски лежали рядом, в коридоре у стены. Пустые консервные банки
мы, собрав в кучу, неспешно кидали в угол занятого нами помещения.
Все слышали, что начался минометный обстрел, но большого значения этому
не придали - свою отрицательную роль здесь сыграл алкоголь - и оставались на
своих местах. Минометный обстрел, своим свистящим воем летящей с неба
смерти, каждый день сводил меня с ума. Это так страшно и неприятно - свист
летящей в тебя мины. Свист, плавно переходящий в гул, всегда забивал мое
тело страхом. Страхом ужасной, разрывающей меня на кровавые обрубки, смерти.
Умирать я не хотел. Перспектива стать инвалидом меня, конечно, тоже не
радовала, и в плен попадать желания не было, но все другие страхи быстро
меркли перед страхом смерти. Смерти от мины.
Взрыв страшной силы прогремел как всегда неожиданно. Кирпичная стена за
спинами мотострелков треснула и обрушилась на их головы. Меня оглушило и я,
на десяток секунд, потерял ориентацию в замкнутом пространстве красно-серой
пыли, забившей мне нос, рот и уши. Голова загудела звуком авиационных
двигателей, видимо меня слегка контузило. Постепенно зрение мое
восстановилось, но я смотрел на мир глазами наркомана - все непонятно и в
тумане. Покашливая, я сорвал шлем и ощупал голову - вроде, череп в норме.
Ноги, руки, грудь, живот, пах - я потрогал все, и с радостью отметил, что