"Раян Фарукшин. Цикл произведений "Родина" " - читать интересную книгу автораничего не болит. Опираясь на остатки стены, я медленно попытался встать на
ноги. С четвертой попытки мне это удалось - шатаясь, я стоял и шальным взглядом рыскал в облаке пыли, пытаясь понять, что стало с остальными. Все, кто серьезно не пострадал, вскочили и, не дожидаясь повторных взрывов, ломанулись на улицу. В котельной остались только я и Сапог. Сапог лежал на животе, но в абсолютно неестественной позе: ноги, выгнув колени в обратную сторону, запрокинулись на спину, руки, скрючившись и пальцами сцепившись между собой, торчали поверх ступней, голова, почти надвое расколотая кирпичом, судорожно дрыгалась вверх-вниз. Крови почти не было видно, все засыпало мелкой кирпичной крошкой. Я заплакал и, схватив Сапога в охапку, выбежал на улицу. Кругом все взрывалось и моросило осколками, землей и стройматериалом. Пригнув голову, я с предельной скоростью помчался к зданию, в котором, по словам мотострелков, находилось что-то типа полевого госпиталя. За стеной, прямо у входа в здание, дежурили два бойца. Окинув меня равнодушным взглядом, они указали мне на лестницу в подвал. Стараясь не трясти залитую кровью голову друга, я осторожно спустился вниз. Ничего более жуткого я, в своей недолгой жизни, еще не видел. В подвале, и справа, и слева от ступенек лестницы, по которой я только что спустился, на старых разодранных одеялах аккуратно сложенными в ряд лежали тела наших солдат. Разные тела - обгоревшие, без рук и без ног, с вывернутыми наружу внутренностями, с размноженными черепами, с едва заметными дырочками от пуль. В тусклом свете одиноко мерцавшей засаленной лампочки, все это походило на ад, огненным смерчем выжегшим эту землю и в поисках новых жертв ушедшим дальше. Как-то машинально руки мои разжались и опустились, бесформенной кучей выронив тело друга на утоптанный песчаный пол. Я не заметил, как из темноты появился боец. Он дыхнул на меня перегаром, потряс за плечи и крикнул: - Ты не стой здесь, иди наверх. - А он? - тихо отозвался я. - Я сам о нем позабочусь. Иди. - А они? - Погибли. Мотострелки из 81-ой. Их сейчас только принесли. Их ровно тридцать. Твой, если уже умер, - тридцать первый. - Тридцать первый... Это Сапог... Мой друг... Помоги ему... Он жив, я чувствую, он жив. Он - не тридцать первый, он живой. Его надо спасти. - Ты иди, я помогу, - боец, полотенцем вытерев мне лицо, развернул меня к лестнице. - Иди-иди, подымайся. Глухо шаркая по бетонным ступеням, я очень-очень медленно поднялся до первого этажа. Один из бойцов караула, схватил меня за руку и остановил: - Эй, ты как, в порядке? - Тридцать первый, - безразличным голосом ответил ему я, и вышел под обстрел на улицу. Бойца по прозвищу Сапог я больше никогда не видел. Братья. - Задолбала такая жизнь! Все! Не могу я так! Лучше погибнуть, чем сидеть здесь и смотреть на это! Эй, Усман, собирайся! Едем к своим! - Сосед |
|
|