"Людмила Фатеева. Знай свое место" - читать интересную книгу автора

попутчиками. А чердак обеспечивал чудное одиночество, которое, к сожалению, не
могло длиться вечно. Да и съестные запасы подходили к концу. Хоть я и
неприхотлива в пище, святым духом питаться не могу. Как ни крути, выходило,
завтра придется делать вылазку в магазин. Ох, как не хотелось.

3.
Подходило время новостей. Я устроилась поудобней на своем лежаке и
приложила ухо к полу, приготовившись внимать последним событиям дня. Вдруг
меня начал разбирать идиотский смех - я отчетливо представила, как Федя в
образе летучей мыши смотрит соседский телевизор, повиснув вниз головой на
форточке. Потом стало не до смеха. Кажется, заканчивались криминальные вести,
потому что замогильным голосом репортер вещал о каких-то трупах.
- А теперь - розыск, - известил телевизор. - Разыскивается Полякова Ирина.
Дальше я слушала, как во сне. Диктор сообщила мои приметы, отметила, что я
вооружена и крайне опасна. В чем я провинилась перед законом - не упоминалось.
Разыскивается за совершение особо тяжких преступлений - и всё. Всем, видевшим
меня, предлагалось позвонить по трем телефонам.
Я догадывалась, что мой бывший хозяин подкармливает силовые структуры. Но
не до такой же степени. Сдавать меня, не опасаясь за собственную персону в
случае дачи моих показаний в его честь? Но я не стала гадать, снял ли он
трубку телефона и позвонил по своим каналам, приказав состряпать на меня
убедительную "липу", или просто "слил" меня в органы, подкинув улики честному
оперу, заблаговременно обезопасив себя стопроцентным алиби по всем статьям. Я
и в самом деле виновна, если меня найдут, влепят на всю катушку, хотя, скорее
всего, меня пристрелят "при попытке оказать сопротивление". Я попала в вилку
"свободного выбора": либо высшая мера, вынесенная судом, либо вчерашние
"братки" по-тихому спустят меня в речку. Из города в ближайшее время мне не
выбраться. Да что из города, в магазин не сходить. Выбор у меня был небольшой:
сидеть на чердаке до второго пришествия, или гордо взглянуть в пустые глаза
костлявой "косильщице". Охота до новостей пропала. Лежать, уставившись в
потолок, было выше моих сил. И я снова вылезла на крышу. Эх, Федя, снова
подумалось мне, эгоист, как все мужчины, даром что вампир. Видите ли, найдет
меня сам, если скучно станет. А то, что мне он жизненно необходим, это
неважно. Про Федю я подумала сразу. Уж он-то нашел бы, куда меня спрятать.
Наверняка есть тысячи надежных убежищ для людей и нелюдей, желающих скрыться
от любопытных глаз.
Луна, висевшая над крышей, беззлобно скалилась. Глядя на неё, хотелось
завыть - но нельзя, ночь, тишина, слышно далеко. Настроение соответствовало,
луна провоцировала, ощущение безысходности нахлынуло на меня с неимоверной
силой. Подул ветерок. Я зябко охватила плечи и в отчаянии посмотрела на
огоньки окон соседней многоэтажки. Там спокойно живут люди со своими смешными
проблемами. Им тепло, сытно и уютно. Рядом с ними - другие люди, близкие,
родные. Мне вдруг страшно захотелось общаться. Говорить, говорить,
говорить.... Неважно кому и неважно что.
Совершенно неожиданно, не к месту, не ко времени всплыл в памяти
коротенький эпизод из детства. Под закрытыми веками, как на экране кинотеатра,
замелькали картинки прошлого.
Что бы делали колхозы и совхозы без школьников и студентов - страшно
представить. Потому что каждое лето на поля сгоняли десятки тысяч учащихся
всех возрастов. И с утра до вечера пахали детки и не совсем детки под