"Джон Фаулз. Бедный Коко" - читать интересную книгу автораразу не встречался мотивационный анализ жертвы со стороны первопричины этой
ситуации. Он помахал фонариком. - Тебе бы зашуметь, мужик. Я бы сразу отсюда вылетел, как доза слабительного. Откуда мне было бы знать, кто ты такой. - Могу ли я высказать пожелание, чтобы вы продолжали то, для чего вы здесь? И снова фырканье. Он продолжал смотреть на меня. Потом покачал головой. - Фантастика. Я воображал действия всякого рода, быстрые, целеустремленные, различающиеся только степенью их неприятности, но никак не омерзительную игру в непринужденную болтовню между незнакомыми людьми, которых свел случай. Разумеется, мне следовало бы испытывать облегчение, тем не менее я предпочел бы знакомого дьявола - или, во всяком случае, более похожего на представления о ему подобных. Он, вероятно, понял это по моему лицу. - Я потрошу пустые дома, друг, а не плюгавых людишек. - Тогда, будьте любезны, перестаньте злорадствовать и смаковать. Сказал я это резко, и мы погрузились в абсурдность еще на шаг. В его голосе почти прозвучал мягкий упрек. - Эй! Это мне положено дергаться. А не тебе. - Он развел желтыми ладонями. - Только что пережил жуткий шок, знаешь ли. Ты же мог тут заряжать дробовик. Да что угодно. И вышибить из меня нутро, едва я открыл дверь. Я собрался с силами. Разве не достаточно, что вы вломились в дом двух порядочных, законопослушных и не слишком состоятельных людей и намерены забрать у них вещи, особой ценности не представляющие, но которые они любят и берегут... - определить надменную небрежность, проскальзывавшую в его манере держаться. Но мое негодование запоздало. Спокойность его голоса язвила тем больше, что я сам на нее напросился. - И уютный дом в Лондоне у них ведь тоже есть? К этому моменту я понял, что имею дело с кем-то, кто принадлежит непостижимому (для моего поколения) новому миру внеклассовой британской молодежи. Я искреннейше не терплю классового снобизма, и тот факт, что нынешняя молодежь отшвырнула столько прежних жупелов, меня нисколько не смущает. Я просто хотел бы, чтобы они не отшвыривали заодно и многое другое - например, уважение к языку и к интеллектуальной честности потому лишь, что они ошибочно считают их постыдно буржуазными. Я хорошо знаком с довольно похожими молодыми людьми на периферии литературного мира. Им обычно тоже нечего предложить, кроме напускной эмансипированности, своей якобы бесклассовости, а поэтому они цепляются за них с пугающей свирепостью. Согласно моему опыту, их отличительная черта - обостреннейшая чувствительность ко всему, что попахивает снисходительностью, то есть ко всему, что бросает вызов их новым идолам сбившегося мышления и культурной узости. Я знал, какую именно заповедь я только что нарушил: не владей ничем, кроме грязной комнатушки на задворках. - Понимаю преступление как долг хорошего революционера? - Не хлебом единым, раз уж вы об этом. Внезапно он взял стоявший у комода деревянный стул, повернул его и сел на него верхом, положив руки на спинку. И вновь я был попотчеван указующим перстом. |
|
|