"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

рался к преподобному своему чудотворцу.
Привез, приволок в тачках, тележках, привел за руку, притащил на ру-
ках и горбах - за многие сотни верст, из чужих краев, дальних сторон -
сирых, убогих, недугующих, болящих, хилых, калек, уродов, безумных,
страждущих, скорбящих, печалящихся.
Рассадил - с бельмами, безносых, сухоруких, пляшущих, вопящих хулу,
текущих гноем, смердящих вонью, прокаженных и параличных - рассадил на
лужке под деревцами.
Сам стал - нищий, постный, изошедший кровью, при последнем издыханьи
- сам стал на больные колени свои.
Глазами своими, как у хворой животины, взглянул на сонмище уродов и
калек, поднял потом глаза на преподобного своего чудотворца, молвил:
- Исцеляй. Не уйду, не отстану, пока не исцелишь. Только на тебя и
надежа.
Не уходит.
Гнали его, уговаривали, посуляли разное, хитростью думали вывести за
ограду обители, - остался. На сырой земле, под дождями, ветрами, во вши-
вых бараках, нетопленых избах мерз, метался в жару, умирал, - остался.
Лежит, немощный, ползет по земле, толкает перед собой тачку с живым
гнойным обрубком брата своего, трясет, несогласный, головою, ликом се-
рым, как суглинок, уперся, губами бледными, как мел, перебирает:
- Не отстану, пока не исцелишь...
В пряном от сосны зное, в тысяче знойных уст одни слова:
- Сегодня на камне-то слыхала?
- Как же, милая, довел господь...
- Чего говоришь?
- Шабриха моя... вместе мы с ей...
Кучерявый малый весело, как колокольцем, звенит тенорком:
- Встал, колясочку свою, значит, под мышку, перекстился, да и по-
шел...
- Видел?
- Да вы, господин, ежели сумлеваетесь, или что, так вот у часовни до-
мик - от такой, вот люди-то хрестьянские собрамши, дак там записано
столько этих очевидецев...
Барынька бледная в платье кружевном, под кружевным зонтиком, волнует-
ся:
- Как, как вы говорите?
- А вот так, колясочку под мышку...
- Господи, - вздыхает кружевная барынька, - встал и пошел! Как в
евангелии...
- Очень просто...
А в бревенчатой избе нет сил дышать, монахи пьют квас, обливаются по-
том, рыжий зыкает млелым масляным зыком:
- Да ты видел? Говори прямо, видел?
- Как же не видать, слава тебе господи, - пугается свидетель, и толпа
освобожденно вздыхает.
- Пиши: подтверждаю перед крестом... Да не прите вы, как овны, матерь
божия, живоносный источник!
Дышит народ грузно - так дышит скотина в стаде под насевшей с неба
беременной тучей, готовой пролиться. Стоном застряло дыханье в сосновых