"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Он невнятно переспросил:
- Что? Нечего?
Она начала опять, чуть слышно:
- Антон Иваныч...
Но он тяжело ухнул наземь, перевернулся на спину, просунул голову под
ее руку и улыбаясь отвислыми губами, обдал ее лицо горячим, прокаленным
водкой дыханьем:
- А, ведь, у нас что-то было, а? Давно, давно, а? Как это, а? Нюра,
Нюрушка, что?..
Он искал ее взор, старался заглянуть ей в лицо, крепко сжав ее руки,
отводил их в стороны, размякший, красный и душный.
Она сидела прямая, вытянувшаяся, вся разряженная, накрахмаленная, под
шляпой в цветах и лентах. Дышала так, будто на всю жизнь хотела наб-
раться этих пряных, пьяных, прелых запахов глины, пива, тальника и стоя-
чей воды.
- Что-то у нас, ведь, было, а? Нюруш, а?
Он обхватил ее крепко, точно хотел раздавить.
Тогда она уронила голову ему на плечо и зарыдала.
Ленты, розетки, кружева, оборочки и воланы колыхались и вздрагивали,
как на ветру, и плечи ее толкались в грудь и лицо Антона Иваныча.
А он мял ее платье, осевшим, большим своим телом, валил ее в сочный
тальник, бормотал неразборчивое, пьяное...
Потом, в лодке, когда возвращались в город и Анна Тимофевна нежно и
стыдливо посматривала ему в лицо, Антон Иваныч хмельным тяжелым языком
сказал:
- Володя, я, знаешь ли, женюсь.
Володька бросил весла, обернулся, прищурился на отца. Плюнул в ладо-
ни, присвистнул через зубы, опять взялся за греблю.
- Володя, не шутя, женюсь.
- Уж не мадам ли сватаете?
- Не дури. Сделал предложение Анне Тимофевне.
Весла булькнули глубоко в воду. Володька вскочил на ноги.
- Что? Что? - вскрикнул он.
Потом перевернулся, показал пальцем на Анну Тимофевну, присел на кор-
точки и провопил:
- Мадам, ма-да-ам! Ух-ха-ха!
И вдруг неудержимым закатился смехом.
Над водою, под высоким небом, от острова к берегу катились, догоняя
друг друга, взрывы его хохота. Он задыхался, как в коклюше, ловил и гло-
тал воздух, точно рыба, вытащенная из воды, хватался за грудь, бока, жи-
вот, сначала стоял раскачиваясь и качая лодку, потом присел на скамью,
потом повалился на дно лодки и все хохотал, хохотал, и все силился еще
раз выговорить одно слово, которое повергло его в этот невыносимый смех:
- Ма-да-ам!
Антон Иваныч бормотал обидчиво и грозно:
- Шарлатан!.. Дубина!.. Перестань, говорю, олух!..
Анна Тимофевна виновато оправляла на себе оборочки и смотрела в сто-
рону.
Лодку несло по течению, следом за упущенной кормовой лопатой.