"Константин Федин. Анна Тимофевна (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Больна.
- Так я-то что же?
Антон Иваныч погладил себя по лысине, вздохнул и пропустил сквозь зу-
бы:
- Ты бы пошел самовар поставил...
В окна пощелкивал дождь, и в комнатах было серо и зябко.
До обеда два раза из кухни долетел крик:
- Тоня!
Антон Иваныч подымался с кровати, надевал туфли и шел в кухню. Но Ан-
на Тимофевна бормотала несвязное сквозь сон, и, постояв у ее изголовья,
он уходил.
В сумерки она очнулась. Антон Иваныч присел на краешек кровати и
спросил:
- Тебе, может, дать чего?
Она ответила не сразу, сухим, треснувшим голосом:
- Пить.
Но тотчас поправилась, точно испугавшись, что он уйдет:
- Ничего... сиди.
- Гм-м-нда... Жар.
Он положил руку ей на голову, откинув жидкие пряди волос на подушку.
Она схватила его руку и крепко прижала ко лбу.
Он опять промычал:
- Н-да... Может доктора, Анюта?
- Нет, ничего, завтра встану, - прошептала она, улыбнувшись одними
губами. Потом закрыла глаза и спросила: Как вы... нынче?
Потом опять начала бредить, не выпуская его руки.
Антон Иваныч попросил сына:
- Ты бы сходил к доктору, недалеко тут, видишь - без памяти.
Володька заверещал:
- Ну, куда теперь пойдешь! В такую погоду хороший хозяин...
Тогда Антон Иваныч стал собираться сам. Одевался он долго, как по ут-
рам, кряхтя и покуривая, перекидываясь сам с собою словечками и заме-
чаньями. Перед уходом, в дверях, обратился к Володьке:
- Хорошо сказать, доктора... А какого?.. Ты подай ей, в случае че-
го...
Раскрыл зонт и окунулся в сырую темень.
От земли подымалась холодная испарина, ветер кидал в лицо пригоршнями
колючих капель, улицы были устланы лужами и пустынны.
Антон Иваныч зашел в пивную отогреться. Через час он опять появился
на улице, постоял, запрятал поглубже в карманы пивные бутылки и напра-
вился домой.
Там, отряхнувшись от дождя, спросил:
- Ну, что?..
- Все тебя звала, - отозвался Володька.
Антон Иваныч пододвинул к постели больной табуретку и заглянул ей в
лицо.
На нем лежал блеклый свет лампы, и оно было строго и просто, как лицо
постника. Губы Анны Тимофевны шевельнулись и ему показалось, что она
спросила:
- Ты?