"Евгений Александрович Федоров. Большая судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

И нутр Рифейский, и вершину,
И саму высоту небес.
Везде исследуйте всечасно,
Что есть велико и прекрасно,
Чего еще не видел свет.

- Ты вполне заслужил свою награду, - сказал министр и взял с подноса
золотую медаль. - Носи с честью!
Опять раздался рев труб и звуки литавр. Аносов ног не чуял под собой.
Навстречу ему дружески блестели восторженные глаза Илюши Чайковского.
Вызвали для вручения наград еще нескольких кадет. Снова оркестр играл
туш, и на душе Аносова было празднично и светло. Он радовался за каждого
товарища. Вот отличившимся в фехтовании вручили золоченые эспадроны и
серебряные рапиры, и молодой унтер-офицер испытывал чувство гордости за
друзей. Приятные минуты летят очень быстро, и вскоре торжество вручения
наград окончилось. Музыка заиграла марш, кадеты построились и двинулись из
зала.
Однако этим не кончился праздник. Вслед за официальной частью
началось фехтование. Резко звенел металл, а с тонких, как осиное жало,
клинков сыпались искры, и солнце жарко сверкало на золоте эспадронов.
Сколько ловкости и пластичности проявляло в движениях молодое сильное
тело! Все восхищенно смотрели на этот своеобразный турнир.
Потные и усталые, но с сияющими лицами фехтовальщики под аплодисменты
покинули поле состязания, и место их заняли танцоры.
Наконец гости поднялись с кресел, по паркету зашаркали сотни ног.
Группы почетных особ разбрелись по залам корпуса. Толпа разряженных дам во
главе с министром подошла к входу примерного рудника. Женщины щебетали без
умолку:
- Ах, это должно быть страшно интересно. Подумать только, опуститься
под землю! Ведь в таких шахтах и добывается золото?
- И золото, и алмазы! - с важностью ответил министр.
Смуглые, стройные кадеты, охранявшие вход в рудник, завидя вельможу,
ловко подняли фонарики рудокопов и звонко приветствовали:
- Глюкауф!
Министр на секунду задержался. В раздумье он взял одного из мальчиков
за подбородок и сказал с одобрением:
- Очень хорошо! Так говорят саксонцы, самые лучшие рудокопы на свете.
Аносов всё слышал; опустив голову, в непонятной тоске он долго бродил
в полутемном длинном коридоре. Из конференц-зала снова полились звуки
музыки, - начинался концерт...
Наступил вечер, зажглись и засверкали сотни бенгальских огней,
вспыхнули огни люстр, отражаясь и дробясь в хрустальных подвесках.
Аносов сбежал вниз, в вестибюль. Захар заговорщицки шепнул ему:
- Ты веселись, милок, на полный ход. Знай, это твой праздник! На
Урале увидишь иное!
Разъезд гостей начался очень поздно. До утра горели огни и в классах
шумели кадеты, а смотрители и не думали их унимать. В пятом часу Захар
выпустил Аносова и Чайковского на набережную.
- К дому? - ласково спросил он. - В добрый час!
Нога в ногу друзья пошли вдоль набережной. Нева дышала влажным