"Евгений Александрович Федоров. Большая судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

Черномазый старик ковач, с засученными до локтей рукавами, сердито
усмехнулся:
- Все только о своем! Вон барин торопит дормез прежде всего счинить,
- ось хряпнула на колдобине. А это дровосек господский поджидает, - навари
топор! Еще подковы коням. Эх, милый, никак не угодишь всем! Вот только эти
бедолаги-гулёны не спешат! Куда им, спрашивается, спешить? В
Сибирь-каторгу! Эй, родимые, заходи в кузницу, к огню, - обогрейся! -
крикнул он толпе арестантов, одетых в серые кафтаны.
Подле стояли четыре усатых солдата; скупое зимнее солнце сверкало на
остриях штыков.
У Аносова болезненно сжалось сердце. Он повернулся, чтобы не видеть
заросших измученных лиц, и встал на пороге кузницы. Молодой сильный ковач
бил молотом, второй - проворный, веселоглазый - постукивал молотком.
Словно звонкая музыка, под ударами молота гремело железо... Но что это?
Горный офицер не верил глазам: ковачи ладили кандалы!
Ловкий кузнец перехватил встревоженный взгляд Аносова и весело
крикнул:
- А что, барин, это монисто первее всего сковать потребно! Без этого
нельзя, - на том барская Русь держится!
Молотобоец опустил молот, обеспокоенно толкнул товарища:
- О чем молвишь, дурень? Неровен час, за такие слова и тебя заодно по
сибирской гулевой пустят!
- Не я первый, не я и последний! - не унимался смелый ковач. - Эй,
глянь-ка сюда, сколь тут припасено для нашего брата, мужика, веселых
затей! - он озорными глазами показал в угол.
Там грудой лежали тяжелые ржавые рогатки, дубовые обтертые колодки,
ошейники с гвоздями, на которых засохла кровь.
При виде этих орудий, предназначенных для истязания непокорных
крестьян, Аносов поморщился.
- Что, барин, не по нутру наши изделия? - насмешливо спросил кузнец.
- Не по нутру! - признался Павел Петрович. - Такой мастер, как
кузнец, и, помилуй бог, куда твое умельство уходит! - сказал он с горечью,
и молодой ковач уловил его тоску, понял Аносова и откликнулся сердечно:
- Это верно, на всем белом свете нет лучше нашего ремесла! Не зря
кузница в селе на первом месте! Эх, барин, и мастера у нас тут - на всю
Россию поискать! - вдохновенно вымолвил он. - Не зря о ковачах толкуют,
что блоху подковать могут... Мне такое самому не доводилось, а вот
скорлупу с куриного яйца, изволь, очищу молотом и белка не коснусь!
Глянь-ко! - он схватил кувалду и крикнул товарищу: - А ну, давай!
Молот описал мощный полукруг и крепко ударил по раскаленной поковке.
Удар отличался меткостью и точностью. Ковач ковал, и слух его обостренно
ловил звон металла; он зорко следил за движениями своего напарника.
Синеватые искры метелью летели из-под молота, слепили ярким сиянием,
веселили сердце игрой.
"Эх, чародеи мои, чародеи! - со вздохом подумал Аносов. - А что они
делают? И кто в этом виновен?"
- Эй, вы, там! - зычно крикнул в кузницу унтер, и сердитое усатое
лицо его появилось в дверном просвете. - Кончайте, что ли!
- Изволь, готово! - брякнул цепью ковач и опустил ее в бадью со
студеной водой. Миг, - и взвился пар, зашипело раскаленное железо, и снова