"Павел Ильич Федоров. Глубокий рейд (Генерал Доватор #1) (про войну)" - читать интересную книгу автора

стащил с головы кубанку и повесил на эфес клинка.
Возвратились оперативный дежурный капитан Наумов и лейтенант
Гордиенков. Капитан передал Холостякову, что его вызывает к прямому
проводу штаб армии.
- Сейчас иду. Так вот, товарищ майор, передайте комдиву, что с
фуражом положение тяжелое. - Обернувшись у порога, добавил: - Приедет
новый командир группы, он, видимо, примет меры!
- Да уж если Доватор приедет, он меры примет! - проворчал Осипов.
- Вы сказали, товарищ майор, Доватор? - живо спросил Гордиенков. И,
не дожидаясь ответа, возбужденно продолжал: - Я знаю полковника Доватора,
Льва Михайловича!
- Вот он и назначен к нам, - сказал Осипов. - Так, говоришь, Льва
Михайловича знаешь?
- Как же! Воспитывался в той части, где он командиром был. С восьми
лет! - Гордиенков смотрел на Осипова блестящими от радости глазами. - Я
Льва Михайловича считаю своим вторым отцом, хотя первого и не знаю... -
Алексей замолчал и задумался, глядя в окно на деревенскую улицу.
За окном, в палисаднике, на узенькой грядке густо росли золотые шары,
колючие розы роняли бледные лепестки.
Стоял август 1941 года, солнечный, знойный. В дымчатом мареве тонули
лесные горизонты. В такую погоду в утреннем зное быстро созревают плоды.
На золотистых остриженных жнивьях высятся хлебные скирды. Сонно шевелятся
поздние сизые овсы. Их безжалостно топтали и беспризорные телята, и конные
разведчики, спутавшие ориентиры, а хозяйственные казачки-кавалеристы,
влюбленные в своих коней, подкашивали на подкормку.
Если бы не далекий орудийный гром, знойный август совсем был бы похож
на мирный трудовой месяц - время свежего пахучего хлеба и обилия плодов...
- Пришли кони на пополнение, идем распределять, - проговорил
подполковник Холостяков, вернувшись с узла связи. Обращаясь к Наумову,
сказал: - Оставьте здесь караул.
Все ушли. Наумов привел в комнату казака и приказал в штаб без его
ведома никого не пускать. Сам тоже пошел взглянуть на прибывших коней.


ГЛАВА 2

Караульный Захар Торба был рослый, плечистый парень со скуластым
обветренным лицом в круглой, как сито, косматой кубанке. Защитная
гимнастерка, подпоясанная кавказским наборным ремешком, хорошо облегала
его крупную, немного сутулую фигуру. Держа под мышкой автомат, он присел
на диван, достал расписной, зеленого цвета с голубыми разводами, кисет и,
скрутив цигарку, крикнул:
- Павлюк! Иди покурим.
В хату вошел второй казак. Сняв пилотку, он пригладил рукой
огненно-рыжие волосы, присел против автоматчика на корточки и попросил
бумаги.
- Хуже нет службы посыльного! - подравнивая краешки оторванного
клочка газеты, с досадой проговорил рыжий.
- Это еще ничего - боев нет, - заметил автоматчик. У него был низкий
и приятный грудной голос, а выговор - смесь украинского с русским,