"Павел Ильич Федоров. Витим Золотой (Дилогия, #2) " - читать интересную книгу автора

- Самые пакостники!
- Ну уж это ты зря! Очень вежливые и обходительные люди.
- Знаю я этих голубочков!..
- Ну а тебя я тоже, младенца, знаю... Ты всех готов в одной куче с
кизяками смесить. Выпили, повеселились...
- А потом кататься поехали? - с трепетом с голосе допытывался Авдей
Иннокентьевич.
- Само собой...
- Дальше, дальше что было...
- Стал меня Родион Матвеич к себе в гости звать...
- Ты поди и рада стараться... Ах, дурак я, дурак! Скажи, пошла или
нет? - спрашивал Авдей, чуть не плача от окаянной ревности. - С огнем,
Олимпиада, играешь! Гляди у меня!
- Гляжу, миленочек... Как херувим чиста... Я, говорит, для вас на
весь город бал устрою. Налью в ванну шампанскова, - помнишь, как ты мне
рассказывал?
- Да мало ли я что тебе врал? Ох господи! Ну?
- В ту, говорит, самую ванну, из которой сбежала моя венчаная жена...
- Своя сбежала, так он чужую поймал... От дураков всегда жены бегают.
Ну погоди, подлец, я тебе покажу ванну, ты у меня белугой завоешь! Напрочь
разорю, в землю вколочу и ногой растопчу! - яростно гремел Доменов. - И ты
поскакала?
- Да что ты, миленок! Я еще с ума не спятила... Сказала, что пойду
переоденусь. Вошла и на ключ заперлась...
- Стучались поди?
- А то нет? Целый час за дверью скребышились, умоляли... А я
разделась да баиньки...
- Ой, врешь? - видя лукаво прищуренные глазки жены, грозился Авдей
кулаком с рубиновым на большом пальце перстнем.
- Значит, не веришь?
- Убей, не верю! Усы готов себе изжевать, сердце вырвать... -
признался Доменов.
- Хорошо, миленок... Вот уеду назад - и пропадай ты тут со своей
родней!
Олимпиада вскочила, сбросила с плеча его волосатую руку и стала
торопливо закутывать голову в дорогой оренбургский платок, распахнув полы
боярской шубы, заправила под высокую грудь роскошные кисти шали.
Авдей молча следил за ее красивым, разъяренным от незаслуженной обиды
лицом, полыхавшим нежным, молодым румянцем.
- Ой будя, Оленушка! - не выдержал Авдей. - Вот тебе целый домище,
живи и наслаждайся, а меня, балбеса, прости и люби. Я тут без тебя знаешь
каких делов натворил...
- А что за такие дела? - насторожившись, спросила она. - Говори, что
еще натворил?
Олимпиада грозно выпрямилась. Заметив это, Авдей заговорил поспешно и
радостно.
- Ты помнишь, Лапушок, когда мы с тобой были в Питере, я тебе подарил
сто акций?
- Это такие зелененькие бумажки?
- Во, во, они самые! Ты еще выбранила меня за то, что спьяну двадцать