"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

картотетчика, но к моменту прибытия Чертыковцева там не было ни одной. Все
дела по совместительству вели другие счетные работники, в том числе
бухгалтер по капитальному строительству Никодим Тарасович с украинской
фамилией Малый. Он-то и познакомил Агафона с делами и ввел в курс всех
счетных операций. Документация была в очень плачевном состоянии.
Затрепанные, испачканные маслом, с махровыми букетами отпечатков пальцев,
путевки заполнялись небрежно, разными карандашами и самописками,
неразборчиво, порой совсем неграмотно. Часто прыгающие цифровые знаки
пройденного километража, количества ездок и сожженного бензина надо было
рассматривать в лупу. Агафону было весьма знакомо это положение по
образцам дома отдыха "Большая Волга", где Зинаида Павловна настойчиво и
безжалостно возвращала шоферскую мазню и заставляла все документы
оформлять заново. Андриян Агафонович подтвердил ее действия кратким
выразительным приказом. Правда, не сразу, но порядок был наведен. Принимая
дела, Агафон обратил внимание Никодима Тарасовича на состояние
документации и, несмотря на его категорическое возражение, вписал все это
печальное положение в приемо-сдаточный акт.
- Вы, ласка моя, еще не представляете, какая тут у нас публика, -
сдвинув на лоб большие роговые очки, предупреждал его Никодим, дыша на
Агафона знакомым перегарчиком.
- А как, Никодим Тарасович, та публика насчет чарочки? - подделываясь
под тон словоохотливого бухгалтера, спросил Агафон.
- Що? - словно не понимая его вопроса, воскликнул Никодим.
- Ну, насчет горилочки, как говорят украинцы, - поглядывая на
смутившегося Малого, которому уже, наверное, стукнуло не меньше
пятидесяти, уточнил Агафон.
- Бывает, но не очень. Иван Михайлович, наш директор, що на курорте,
сам не занимается и другим не спускает, - пряча подслеповатые глаза за
стеклышки очков, ответил Никодим.
- А не у вас один такой герой за двадцать километров за водкой ездил
на самоходном комбайне? Говорят, привез на всю бригаду.
- Було такое, только не у нас, - признался Никодим Тарасович. - То,
кажись, було у соседей, не то в "Горном", не то в "Степном". Здесь ховай
боже, для Чебаклы негоже, - испуганно замахал руками Малый, удивляясь его
чисто бухгалтерской въедливости.
Через несколько дней Агафон составил проект приказа о новом порядке
оформления путевок, завизировал его у Яна Альфредовича и представил
Спиглазову. Тот подписал без единого звука. Возвращая бумагу, сказал:
- Созови шоферов и механиков, поговори с ними по душам. Это в порядке
твоей партийной нагрузки. Даю задание не как директор, а как член
партийного бюро. Ясно?
Несколько дней спустя Агафон собрал в клубе всех имеющих отношение к
транспорту людей и поговорил с ними начистоту, заявив, что не только липы,
но и ни одного небрежно оформленного документа к учету принимать не будет.
Некоторые начали было пререкаться, ссылаться на всевозможные дорожные,
полевые условия, но Агафон по своему характеру не склонен был уступать.
Выйдя вместе с шоферами и трактористами из помещения, он залез в кабинку
грузовика, на котором приехали участники совещания, потеснил своим могучим
плечом удивленного водителя, именно того, что больше всех отстаивал старые
порядки, взял у него баранку и включил зажигание.