"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

- Ты все шутишь, - подавляя обиду, сказал он. - Неужели я так уж
плохо говорил?
- Из тебя, наверно, выйдет великий оратор! Я так сладко дремала.
- В чем же я не прав, по-твоему?
- Вся беда в том, что ты слишком прав. Решил перевоспитать всех
сразу. Ты лучше сначала возьмись за меня. Я очень хочу быть
перевоспитанной. Однако боюсь, что после этого вовсе перестану смеяться.
- Вот как!
- Конечно! Ведь ты такой недопустимо серьезный, такой... как тебе
сказать - номенклатурно-директивный!
- Ульяна! - возмущенно крикнул Агафон, пытаясь высвободить свою
руку. - Я не могу слушать...
- Нет уж, послушай. Ты очень похож на нашу Марту. Она у нас тоже
такая идейная, что дальше ехать некуда. Они оба с папой тебя боготворят.
Чем ты их подкупил? Между прочим, в тебя здесь многие влюблены.
- Это что же, самые последние новости? - иронически спросил Агафон.
- Да, - подтвердила она. Ульяна понимала и видела, что к Гошке, как к
новому здесь парню, девчонки проявляют повышенный интерес, да и сама она
тоже поддразнивала его неспроста. Правда, у нее были права их прежней
дружбы, но он как-то слишком подчеркнуто отгораживался и замыкался в себе.
Ей и невдомек было, что урок с Зинаидой оставил глубокий след.
- Многие! - усмехнулся он. - Придумает тоже...
- Ну не многие, так Марта, например, Даша и, конечно, твоя
черноглазая хозяюшка Варвара. Глядя на них, и мое сердечко начинает
разъедать маленький червячок... Но ты совсем недосягаемый, ни за одной
девчонкой не приударяешь, даже никому, как ты это умел делать раньше, ни
разу не подмигнешь. Обложился всякими книжищами, наверное, в министры
финансов метишь... К нам тоже не заглядываешь. Почему, Гоша? - тихо и
сердечно под конец разговора спросила она.
- Некогда, - отговорился он. - А если еще будешь постоянно дразнить и
разыгрывать, совсем ходить перестану.
- Но я же пошутить люблю, - ответила она простодушно. - Ты на меня,
Гоша, не сердись!
- На тебя нельзя сердиться, - сказал Агафон и попрощался, сославшись,
что идет работать.
Она молча отпустила его руку и быстро пошла к дому.
Ему стало жаль огорченную девушку, но он не пошел за ней.
А утром, делая на веранде зарядку, вспомнил Ульяну, раскаялся и
решил, что вечером непременно пойдет к Хоцелиусам и немного развлечется.
Стояли теплые апрельские дни. В обширном саду Агафьи Нестеровны на старых
белостволых яблонях розовели набухающие почки. Вдоль плетневой изгороди, в
аккуратно подстриженном малиннике озорничали, перепрыгивая с ветки на
ветку, серенькие воробьишки. Позади ограды к небу лихо взметнулся пузатый
стожок лугового, оставшегося от зимы сена с приплюснутой на макушке
ветреницей. Видно было, что хозяева здесь весьма запасливые.
Тихо было вокруг в это весеннее утро. Слабый горный ветерок легонько
покачивал тоненькие ветки вишен, забавно играл рваными, нелепо торчавшими
на старом помеле тряпками чучела. Казалось, что в тонкую, прозрачную синь
чистого утреннего воздуха кто-то нарочно выставил эту одряхлевшую тень
пугала, на которое укоряюще посматривали веселые башни желто-зеленых