"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

крупных, похожих на навагу пескарей, подустов и небольших усатых сомят.
Сразу же после ледохода сомята, а иногда и крупные сомы в полую воду
покидают омуты и, ничего почти не видя в мутной воде, ощупью двигаются
вдоль берега, поглощая в стекающей снежной воде смытый с полей обильный
корм. В это время их ловят в большие верши с сооруженными из тальника
крыльями, приманивают и обычным навозным червяком, насаженным на острый
стальной крючок. В такую пору сомята клюют жадно и попадаются иногда
крупные, весом до десяти фунтов.
Агафон устроился под старой раскоряченной ветлой и закинул леску в
крутящуюся заводь. Буйная Чебакла начинала уже стихать, но все еще быстро
несла в мутноватой талой воде пузырчатую пену, сердито угрожая красному
поплавку небольшими, медленно плывущими корягами и коряжками.
Денек выдался на редкость погожим. Солнце, словно играючи, пряталось
за темноватые облачка и, выглянув снова, ласково и приветливо грело. На
лицо упали первые капли весеннего дождя, дружно брызнувшего из какой-то
немудрящей тучки. Агафон снял берет и подставил голову теплым, освежающим
струйкам. Перед ним на той стороне густо рос прибрежный тальничек, пушисто
распустив белесые почки, сквозь которые пробивались крошечные язычки
зеленых листочков. На душе Агафона было радостно и спокойно. Наконец он
послал письмо домой, переписав его несколько раз и сократив до одной
странички. Сейчас со дня на день с безотчетной на сердце тревогой ждал
ответа. Задумавшись, он не заметил, как красный кончик поплавка давно уже
нырнул под ивняк. Наконец увидев, что поплавок исчез, Агафон схватил
удилище и рывком подсек. Прочная леска была привязана к длинному
березовому удилищу, поэтому двухкилограммового соменка он без особого
усилия выкинул на берег. Обрадованный добычей, Агафон насадил свежего
червя и намеревался закинуть еще раз. Но в это время рыболова окликнул
Никодим и передал, что его требует к себе в контору главный инженер.
В эти дни Спиглазов появлялся на центральном участке только изредка,
заходил в контору на несколько минут, подписывал приготовленные кассиршей
банковские документы и снова уезжал в поле, на отделения и фермы. На
некоторых просохших участках уже начали пахать и сеять. Агафона он
встретил в кабинете, с трудом подавляя раздражение, сказал:
- Рыбалкой занимаетесь?
- Разве здесь это запрещено? - предчувствуя неприятный разговор,
спросил Агафон. - Тем более в воскресенье.
- Почему же... Очень милое занятие. Одни сеют, другие развлекаются.
Ну, бухгалтерия, конечно, отдельное царство. Ее интересуют только голые
цифры, - продолжал иронизировать Спиглазов.
- Иногда, Роман Николаевич, голая цифра скажет больше, чем длинная и
пустая речь, - спокойно ответил Агафон. - Но я думаю, что вы меня
пригласили не для анализа баланса?
- Вот именно! Я позвал вас для того, чтобы сказать вам, молодой
человек, что вы далеко заходите...
Агафон сознавал напряженность их отношений и всеми силами старался
сдержаться, внутренне готовясь дать собеседнику достойный отпор. Пауза
продолжалась.
- Признаться, не понимаю, Роман Николаевич, что вы от меня хотите? -
спросил наконец Агафон.
- Я хочу одного, чтобы вы не лезли не в свои дела! - требовательно