"Павел Ильич Федоров. Агафон с Большой Волги " - читать интересную книгу автора

Перед глазами Агафона строки и буквы вдруг подпрыгнули и пошли
куда-то вкось.
Не дочитав письмо матери, он бросил его на край стола и быстро
дрогнувшими пальцами распечатал конверт с письмом Зинаиды. Оно начиналось
легко и даже весело.
"Зная твой гордый и строптивый характер, я вполне понимаю тебя,
почему ты не отвечал на мои письма. Ты не хотел объяснений. Да и вряд ли я
могла тогда объяснить что-либо. Все было против меня... Из всей этой
истории выиграла одна я. Потому что счастливее меня сейчас нет ни одного
человека на свете. У меня маленькая! У нее дерзкие и умненькие глазенки и,
наверное, будет добрая и веселая душа. Когда она сосет грудь, то очень
нежно и ласково пошевеливает пальчиками. Вот какую я придумала себе дочь.
И ты имей в виду, что я ни на что не претендую и не предъявляю тебе
никаких прав. У меня их нет, и будем считать, что их не было. Мы ведь не
виделись около года, и за это время могло многое перемениться. Ты только
напиши по-честному... Вот пока и все".
Дочитав эти спокойные строки, написанные твердой рукой Зинаиды
Павловны, Агафон смял письмо и грузно опустился на постель. Письмо ему
показалось наигранным, неискренним. Теперь у него непреодолимо враждебное
чувство не только к Зинаиде Павловне, но даже и к неожиданно появившемуся
на свет ребенку...


А тогда он зашел к ней в комнату с другими нахлынувшими чувствами,
под предлогом пригласить ее на танцы.
- Ох какой ты, Гоша, молодец! - поправляя на затылке пучок пышных
волос, взволнованно проговорила Зинаида Павловна.
Избегая глядеть на ее белую шею и плечи, он наполнил рюмки. Она,
поощрительно кивнув, сказала:
- Ради бога не стесняйся. Я сейчас ужин приготовлю. Знаешь что,
танцевальщик, ты отвернись и не смотри. Я быстренько переоденусь и побегу
на кухню.
- Есть отвернуться, - проговорил он и подошел к окну. В саду, за
открытой форточкой, покачивались яблоневые ветки. На подоконнике огнем
горели ярко-красные розы. От их пламенеющего цвета даже глазам стало
больно и в голове зашумело еще сильнее. Забыв, что глядеть назад
запрещено, Гошка повернул голову и замер.
Спиной к нему, в одной юбке, стояла Зинаида Павловна и аккуратно
свертывала кофточку. Положив ее на покрывало, она наклонилась, вытащила
из-под кровати заграничный кожаный чемодан и стала в нем рыться. Настойка
и запах цветов туманили голову все больше и больше. В сознание почему-то
несуразно лезли совместное купание, горячий песок на волжском берегу,
залитая солнцем река, прогулка на лодке, без слов, под ласковые всплески
весел и певучий скрип деревянных уключин. Ах как это было томительно! И
как по-мальчишески глупо он сбежал тогда от нее после первого дерзкого
поцелуя... Подавив волнение, он гулко кашлянул и отрывисто заговорил:
- Спросить вас хочу...
- О чем? - отозвалась она и, не оборачиваясь, доверчиво переменила
лифчик, накинула на плечи яркий халат, похожий цветом на недозрелую
рябину. Она всеми силами старалась быть спокойной, но это ей сейчас не