"Михаил Федотов "Богатый бедуин и Танька" (книга романтических рассказов)" - читать интересную книгу автора

быть, двадцать пять процентов можно попросить. От силы - тридцать. А Наэфа
можно просить всегда. Русских разморило от жары и болезни живота. Они
думают, что это произошло от воды, которую Наэф привез им с бензоколонки.
С арабской бензоколонки, которая стоит на границе Израиля и района Газы.
"Собственноручно наливал". Они едят жуткую пищу и теперь думают, что
виновата вода Наэфа. Откроют консервы и держат их открытыми по половине
дня. Наэф не ест консервы. Идет Рамадан, и Наэф думает, как правильно
устроена религия мусульман, что в такую жару целый месяц до заката солнца
нельзя пить и есть и иметь проблемы с животом от открытых консервов.
Три дня назад его жена вернулась из больницы с новорожденной, и поэтому
Наэф не торопится домой. "Тяжелая религия у мусульман, - думает он. -
Целый месяц не пить и не есть, пока не скроется солнце. Жесткая религия.
Жестче всех на свете. Какой еврей это может выдержать? Они не могут
выдержать одного дня в году, а тут целый месяц. Евреи тоже не все
одинаковые, как пальцы на руке, - думает он и рассматривает свою руку. -
Нет одинаковых пальцев".
Пальцы у Наэфа широкие и жесткие, на запястье выколото три точки, как над
арабской буквой "эш", но они ничего не значат, эти три точки. Наэфу начали
накалывать букву "эш", но татуироваться дальше он раздумал. Ему еще
двадцать шесть лет, и он - высокий сильный парень с копной рыжеватых
курчавых волос. В последние два года у него обозначился красивый круглый
животик, и он рассматривает, как мышцы прокатываются под слоем нежного
жира.
Наэф тоже не служит весь Рамадан, только первый и последний дни, когда он
ездит к своему отцу. Но сегодня, назло русским, он целый день отказывается
от чая и кофе, чтобы русские видели, что не так обращаются с друзьями.
Каждые двадцать минут русские, и взрослые, и дети, убегают в кусты,
возвращаются уставшими и в глаза не смотрят.
"Нужно есть, как едят арабы в Газе, - думает Наэф, - только здоровую
пищу". А эти люди, которым он бескорыстно вызвался помогать, разрешают у
себя на костре готовить бедуину. Наэф не любит бедуинов. "Грязное племя, -
думает Наэф, - король Хусейн тоже из бедуинов". Наэф не любит короля
Хусейна.
"Ле-а". "Нет". Наэф не хочет чая. Русская женщина предлагает ему чай, но
сегодня в этом доме, который Наэф недовольно оглядывает, он не притронется
ни к чему. Дом построен из старого шкафа: четыре стенки по углам, вместо
крыши - две просмоленные доски, и снизу - две тяжелые деревянные шпалы,
которые русский украл на железной дороге. У них есть израильские
документы, они могут позволить себе взять шпалу на железной дороге. Но
Наэф никогда бы не нагородил такого уродства. Наэф все делает лучше
других. Этот маленький дом на море он бы тоже сделал лучше всех, прежде
всего, он бы сломал эти шкафные стены... "Почему люди в жизни не умеют
ничего делать?" Наэф может приготовить пищу лучше русской женщины. Когда
он достроит рыбный ресторан, он хочет остаться в нем поваром. Он умеет
готовить из рыбы пятьдесят четыре блюда. Он даже несколько раз спорил об
этом со своим дружком, Абурафи, и каждый раз побеждал. Он всегда побеждает
в спорах с Абурафи. Вчера он приглашал русскую женщину с детьми в Газе.
Было приготовлено два стола, у Абурафи и у него. Так Наэф сделал так, что
они вообще не поехали к Абурафи. Абурафи явился к нему поздно вечером,
белый от злости, но Наэф его утихомирил. Наэф тоже умеет делать лицо так,