"Михаил Федотов "Богатый бедуин и Танька" (книга романтических рассказов)" - читать интересную книгу автора

Сорок дней после родов жены Наэф у себя дома почти не появляется, заезжает
на несколько минут, но есть дома он ни за что не соглашается. Наэфа даже
от мысли о крови начинает тошнить, так он устроен. Может даже вырвать.
Некоторые мужчины после родов не заходят домой даже больше, чем сорок
дней, а некоторые - меньше, чем сорок, а Наэф - ровно сорок.
"Много народа на пляже. Шабат. Два города приехало. У каждого есть свой
грибок или зонтик. А вот это - люди из кибуца". Наэф сразу узнает людей из
кибуцов: он всю жизнь работает для кибуцов. Очень упрямые люди из кибуцов.
Кибуц - это как Россия. Для арабов это не идет. На пляже люди из кибуца
сразу ограждают свою зону и никогда ни с кем не разговаривают. "Но очень
есть богатые кибуцы, - с уважением думает Наэф. - Купальники в этом году
еще прекраснее прошлогодних. Молодые еврейки в них с открытыми бедрами
похожи на арабок. Одна, в розовом купальнике, даже лучше, чем американки в
телевизоре". Вот на этой, в розовом купальнике, Наэф мог бы жениться,
стоит на коленях и одно бедро отвела в сторону, как волна разбилась о
скалу. Трое парней ее фотографируют. Все худые и согнутые. Все хуже, чем
Наэф. Но много есть крепких парней, после армии. Наэф тоже хотел бы быть в
армии. "Подумать только, в армию они приходят - ничего не знают, как
телята. За три года узнают всю жизнь, до самого дна". В израильскую армию
Наэф бы не пошел. "Когда в Газа будет палестинское государство, - думает
Наэф, - тоже, как евреи, все арабы будут служить в армии". Но Наэф не
вполне уверен, что в Газа нужна армия. Вот Абурафи ждет, пока в Газа будет
отдельное государство и будет армия. "Так, как решили по Бальфурскому
миру..." - говорит Абурафи. Наэфу и так хорошо. Ему интереснее работать с
евреями. Думаете, он не нашел бы работы в Газа? Такой плотник, как Наэф,
везде найдет работу. Но ему интереснее работать с евреями.
Абурафи он это не говорит. Хоть Абурафи Наэфу как брат. Они всю жизнь
прожили в соседних дворах. Но вы же знаете, что все люди разные.
Абурафи тоже работает с евреями, но он не любит евреев. Отцы им говорили:
"Не любите евреев, нехорошие евреи", матери им говорили: "Не любите
евреев". Теперь они сами видят, чего можно ждать от евреев. Один
сумасшедший человек сделает плохо, а остальным говорит: "Сидите вдоль
обочины и ждите, пока проверят документы..."
Абурафи это бесит. А Наэфу это все равно. Наэф умеет скрывать свою силу.
Наэф говорит с евреями, как сонный ленивый тигр, которого чешут палкой. Он
чуть пригибает шею и слушает, как с ним покровительственно говорят евреи.
Некоторые говорят почти как с равным, но никто не забывает, что араб - вот
здесь, а еврей - вот здесь, чуточку повыше. В жизни ни один еврей не сядет
в арабское такси. Боятся. А Наэф никого не боится. Но умный человек не
должен показывать людям свои мысли. Еще Наэф вспоминает Абурафи и
улыбается. Абурафи больше не хочет жениться. Он уже почти десять лет женат
и говорит, что очень все дорого: свет - дорого, вода - дорого, за жену
нужно отдать четыре тысячи.
Но Наэф не жалеет денег. По арабскому закону можно жениться на
племянницах, и его брат не станет брать четыре тысячи. Три возьмет.
Девчонке тринадцать лет, но ей уже пришла пора. Скажет "да", и в тот же
день Наэф согласен жениться. Нужно сказать брату, пусть пошлет ее к врачу,
за справкой, что ей можно замуж. Пусть имеет про запас такую справку.
-... ты понимаешь, - продолжает говорить русская, -иногда мне кажется, что
эта девочка может неожиданно согласиться...