"Михаил Федотов. Я вернулся" - читать интересную книгу автора

"Никогда не позволю, никогда не позволю, никогда не позволю!". Я знал, что я
вполне могу обойтись без театров, чего-нибудь такого я от них и ожидал. Я
вообще наслышался про ленинградские театры, но это уже слишком. Когда я
наконец мою руки и поспешно сбегаю в коридор, левая дверь открывается и из
нее вырывается довольно общипанный лысоватый мужчина в гриме. Краем глаза я
замечаю, что больше в туалете никого нет. Видимо, это и есть Женькин герой,
и я бегу рассказывать ей, как актеры настраиваются на роль. Это очень живая
деталь для театрального журнала, но она отмахивается и не хочет меня
слушать.
Я в театре из молодежи самый старый, есть еще несколько старых козлов
похожего возраста, все с молодыми дамами. Я смотрю на них с брезгливым
раздражением. И это называется Театром молодежи, интересно, что происходит в
театре для пожилых?! Весь первый акт я уверен, что Женьке нужно писать о
герцогине, и пытаюсь ею увлечься, но у меня не очень получается. У герцогини
красивая грудь и плечи, но очень провинциальный выговор. К тому времени,
когда выясняется, что писать нужно про королеву, герцогиня мне уже почти
нравится, но я быстро отрабатываю задним ходом. Кстати о герцогине: если вам
попадется индийский чай "Принцесса Гита", то ни за что не покупайте, хоть он
и дешевый. Полдоллара за сто граммов. Это такой веник, что бывает только в
Фонарных банях, а еще пишут "расфасовано в Индии".
Трехлетний Федя спрашивает, скоро ли мы вернемся в Иерусалим. Я
отвечаю, что нужно дождаться снега. Поедем после снега.
Когда выпадет весь снег на земле, я хочу вернуться в Иерусалим.


РЕПОРТАЖ 2

Ах, когда я вернусь. Галич

Утро. Солнце слева, над Ижорским заводом. Каждый день оно заходит с
новой стороны. Позвонил Лазарь Дранкер. Он в Москве. Живет в гостинице по
двести пятьдесят долларов за ночь. Через пять дней должен быть у нас.
Чего-то всех сюда потянуло. Саша Верник позвонил трагическим голосом и
сказал, что он здесь, в этом городе, который он "нежно любит". Я ему говорю:
"Пожалуйста, без патетики, увольте меня от этих соплей". Почему-то у
некоторых людей катастрофически не хватает вкуса. Мы договорились
встретиться на мосту у Дома книги. На этом месте в моей жизни было несколько
серьезных свиданий, и я вспоминаю о них, пока Верник не выплывает из метро.
За тридцать рублей предлагаются экскурсии по рекам и каналам, но мне не
нужно никаких экскурсий, я уже все видел, я просто стою. Это были
судьбоносные свидания, и через тридцать лет вспоминать о них не следует. Я
рассматриваю двух длинноногих дылд, которые качаются на парапете. Посмотрим,
будут ли вас так остро помнить через тридцать лет. Меня раздражает мысль,
что мои любимые стали бабушками, скоро их будут пускать в трамвай без
билета. Они даже удивятся, что кто-то может рассматривать их в виде
сексуальных объектов. Верник прерывает эти мысли, и мы поднимаемся на второй
этаж Дома книги. По дороге он что-то лопочет мне про дружбу и про то, что,
расставаясь на годы, мы должны где-нибудь вместе пообедать. Я предлагаю ему
скромно поесть в пельменной, а пока покупаю ему на вечную память пять томов
Малахова про мочу. Второй этаж похож на книжный склад в Кремлевском