"Виктор Федотов. Высота (Сб. "Поединок" 1982) (про войну)" - читать интересную книгу автора

молодость и неопытность взводного. Он знал: то и другое со временем
проходит - на фронте человек скоро взрослеет. Недаром здесь год за три
считается. Эта неожиданная мысль вдруг удивила его самого: выходит, он уже
почти десять лет воюет... - Все ясно, товарищ лейтенант, - повторил он. -
Знаю: тяжело там Бурову, надо торопиться. Танки подтягивают немцы...
- Срочно готовьтесь - и выступаем. Орудие Корякина готово. Так,
сержант?
Корякин кивнул, оглядывая высоту.
- Крутоват все же подъем. Попыхтим.
- Разрешите осмотреть подножье, товарищ лейтенант? - сказал Кузнецов.
- Надо выбрать место, где лучше подниматься. Вслепую нельзя, можно
засесть. Я быстро, на машине.
- Давайте, - согласился взводный.
- А ваше орудие следом пойдет, как выберу дорогу. Так надежнее.
- Добро. Выполняйте!
В голосе лейтенанта уже послышался командирский полубасок, и Кузнецов
одобрительно улыбнулся ему одними глазами: так, мол, держать, командир,
все в порядке. И ему показалось, что взводный это почувствовал.
И он, лейтенант, нисколько не ревнует и не обижен тем, что комбат
вызвал командира первого орудия и говорил с ним лично о предстоящем бое.
Значит, старший сержант заслуживает того. Что ж, посмотрим его теперь на
высоте - как будет действовать. А пока, несмотря на награды и опыт,
незаносчив, уважителен, чувствует в нем, взводном, командира. И это
пришлось по душе лейтенанту, придало уверенности. Вот только бы самому
достойно и умно провести бой, не оплошать. Как ни странно, но взводному на
миг показалось, будто ему, как какому-нибудь школяру-семикласснику,
вот-вот предстоит сдавать труднейший экзамен, а принимать его будет
старший сержант Кузнецов.
Подходя к своему орудию, Кузнецов видел, как навстречу ему
поднимается весь боевой расчет - все пять человек. Это удивило его: должно
было быть четверо, потому что одного, Сименцова, уже давно отозвали в
дивизион, поваром. Он прекрасно готовил, прежде, до войны, вроде бы
работал по этой части, а вот тут из него, из боевого артиллериста,
начальство сделало, как сам он выражался, "чумичку". Сименцов страшно
обиделся. К тому же он оставался числиться в боевом расчете орудия
Кузнецова. Много раз он приходил, просился назад, но дивизионное
начальство и слышать не хотело: Сименцов был хорошим поваром.
Да, Сименцов был здесь, и Кузнецов сразу признал его. "Опять
проситься пришел, не сидится ему в кухонном тепле". Расчет, как и
корякинский, обедал. Все пятеро выжидающе глядели на него, ждали, когда
подойдет: ведь не зря вызывал комбат Кузьменко, наверняка какую-то новость
несет с собой командир орудия.
- Товарищ старший сержант, - сразу же выдвинулся навстречу Сименцов.
Мокрое лицо его улыбалось. - Я пришел, товарищ командир. Совсем. Опять к
вам.
"Пришел... На гибель свою, может, пришел, нашел время".
Кузнецов кивнул ему:
- Потом, потом разберемся. - И шоферу Головину: - Заводи машину. -
Глазкову бросил, проходя мимо, к кабине: - Отцепить орудие!
- Что случилось? - Глазков отставил котелок на крыло. Высокий и