"Виктор Федотов. Высота (Сб. "Поединок" 1982) (про войну)" - читать интересную книгу автораПожал плечами:
- Послали вот. - Ты с какого же года? - спросил Кузнецов, стараясь не обидеть. Был радист действительно молод, совсем мальчишка - тонкая шея далеко высунута из шинельного ворота, голый, не тронутый бритвой подбородок, чистые и светлые, как речные голыши, глаза... - С двадцать седьмого. Прошлой осенью призывался. На курсы сперва послали, а теперь вот сюда - на войну, к вам. - Ого! - присвистнул Головин. - Прямо уж так сразу и на войну? Ну, берегись теперь фашисты - главные силы подошли из России. Да ты не обижайся, это так, к слову. Радист, прикусив губу, молчал, глядел, как и другие, вперед, на бегущую сквозь кустарник колею. - А как же? - не унимался Головин. - Считай, по возрасту-то отцы и дети воюют. Такие дела, брат... Вот у нас в дивизионе с девяносто пятого года есть мужики. В прошлом веке еще родились, Цусиму помнят мальчишками, "Потемкина". А революцию и гражданскую уж своими руками делали. Даже не верится, ага. А тут - ты. Подумать только... Радист незаметно шмыгнул носом: слова шофера произвели впечатление. - А ты сам-то с какого, Головин? - спросил Кузнецов, чтобы слегка приземлить его. - Я? С двадцать четвертого. Но тут другое... - Старик уже, - засмеялся Кузнецов. - Молодой старик. - Старик не старик, а третий год воюю. А фронтовые года втрое дороже, сами знаете. Кто доживет - зачтутся. Ну, а кто не доживет... успокаивая. - Самую малость, товарищ командир, - смущенно отозвался радист. Он не знал звания Кузнецова - на том была танкистская куртка без погонов, - потому смущался еще более. - Ничего, это уже кое-что. Остальное быстро наживешь. Главное - первый раз, а там пойдет. Как тебя величать-то? - Тимофеем. - Радист встрепенулся вдруг, сообразив, что оплошал. Но уж больно доверчиво вел с ним разговор командир. - Рядовой Тимофе... - Ладно, ладно. Откуда сам-то? - Саратовский. Извините... - Хорошо у вас там, должно быть, весна скоро, степи зацветут. - Зацветут, - вздохнул радист. И улыбнулся: - Красиво... Головин заметно сбросил скорость. - Лощина, товарищ старший сержант. Поворот? - Да. - Кузнецов распахнул дверцу, вылез на подножку, дал корякинской машине, идущей следом, отмашку: дескать, иду влево, держи дистанцию. Сел опять на сиденье, натянул потуже шлем, радисту бросил: - Рацию, Тимофей, крепче держи. - И водителю: - Ну, теперь твое слово, Головин. Давай! Машина свернула в лощину - она сразу уходила на подъем, - сердито и мощно взревела двигателем и ринулась на высоту, задрожав от напряжения. Стрелки на приборной доске приплясывали, "студебеккер" слегка лихорадило на невидимых кочках, припорошенных серым снежком, заваливало с борта на борт - лощина оказалась узковатой и не такой уж ровной, какой виделась снизу, от подножья. Но пока все шло как надо, и Головин, слившись |
|
|