"Алексей Федорович Федоров. Подпольный обком действует (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

- Гады, сволочи! В лес нас загнали, в берлогу, в нору. Люди в
комнатах, а мы, будто черви, в ямах. Дайте мне того немца! Я его своими
руками, я его зубами!..
Посидели еще немного. Я напомнил, что завтра, не позднее чем
послезавтра, пришлю приказ. А пока пусть стоят по старым местам.
Разговор не клеился. Каждому было о чем подумать. Командиры отрядов
стали разъезжаться. Попрощавшись с ними, я пошел бродить по лагерю.
Стемнело. То ли снег, то ли мельчайший град крутился в воздухе, лез
за шиворот, набивался в уши. Народ сидел по землянкам. Тусклые огоньки
светились в крохотных оконцах. В одной землянке играли на гармошке, в
другой пели что-то заунывное, подстать осеннему ветру и моему настроению.
Пели плохо.
Мне многое не нравилось, в особенности поведение Бессараба, но еще
больше тревожило то, что многие считали себя не нападающей, а
обороняющейся стороной.
Хотя мы и спорили на совещании, следует ли принимать окруженцев и
бежавших пленных, я, правду сказать, ценил боевые качества этих
пришельцев. Они стали партизанами, принужденные обстоятельствами, они не
записались заблаговременно, но зато у них - опыт боев, живая ненависть к
врагу, тоже приобретенная в боях и скитаниях. Испытали и видели они больше
наших отрядных хлопцев. Побродив два месяца по оккупированной территории,
я уже понимал, что нет более надежного, более хорошего места для
советского человека на оккупированной земле, чем партизанский отряд. Да,
людям нужны испытания, чтобы они стали хорошо воевать. Нужны испытания
даже для того, чтобы открыть самого себя. До первого серьезного боя и
многоопытный пожилой человек подчас не знает самого себя.
Так, размышляя, я брел по тропе, все отдаляясь от штаба, углубляясь в
лес. Деревья в этом месте стояли не очень густо. Уральцы или сибиряки,
верно, и за лес не сочли бы наши места. Дерево от дерева - добрых пять
метров. Изредка сосна, а чаще клены, дубы, тополя. Землю присыпало
порошей, поэтому я различал стволы и очертания голых ветвей. В них свистел
ветер и заглушал далекие звуки лагерной жизни.
Вдруг замечаю, что одно тоненькое деревцо подозрительно утолщено
снизу. Похоже, что к нему прижался человек. Я остановился в
нерешительности. Кто бы это мог быть? Если наш часовой, то почему не
окликает? Ведь я не скрывался, шаги мои можно было услышать.
Постояв с минуту, я стал потихоньку приближаться к странному дереву и
вскоре заметил, что рядом с утолщением лежит на убеленной порошей земле
предмет, похожий на винтовку. И услыхал удивительные звуки. Сам себе не
поверил, уж очень звуки эти напоминали детский плач. Определенно, я слышал
всхлипывания и посапывания обиженного или напуганного ребенка.
- Ты что? - спросил я не очень громко.
Фигура отделилась от дерева, метнулась в сторону.
- Да стой, стой, куда ты, не бойся! - крикнул я.
Человек доверчиво остановился. Я поднял с земли винтовку.
- Иди сюда, - сказал я, вынул из кармана фонарик и осветил... девушку
в ватнике и шапке. Ей было никак не больше шестнадцати лет. Испуганные
глаза смотрели в мою сторону, на щеках размазаны слезы.
Тогда я осветил себя.
- Узнаешь?