"Евгений Федоровский. Трудные берега" - читать интересную книгу автора

сутки. А на той же Улье-реке, сделав лодью, плыли до моря, до устья той
Ульи-реки, где она пала в море, шестеро сутки".
Святое это дело - быть первооткрывателем. И мы, прилетев сюда, в этот
глухой край, в какой-то мере почувствовали себя сродни первопроходцам.
Потом вертолет снова взлетел и перенес нас на берег Кивангры, речки
поменьше Ульи, но такой же быстрой и чистой. К косе плотной стеной
подступал лес. Здесь мы разбили палатки, стали воздвигать лабаз. Сделать
лабаз было делом непростым. Надо выбрать четыре большие ели, которые стоят
близко друг к другу, спилить верхушки, положить бревна-стропила, на них
настелить жерди. Получится нечто вроде наблюдательного поста. Срубив такое
сооружение, на площадку вверх забросили ящики с макаронами и тушенкой,
яичным порошком и сгущенным молоком, мешки с мукой, солью и крупами. Это
продовольствие предназначалось для осени, когда все отряды снова соберутся
сюда на камеральные работы.
Лабаз сооружали от медведей. Геологи не раз оказывались свидетелями
изобретательности и хитрости диких хозяев этого края. Не в силах добраться
до лабаза, взрослые медведи подсаживали туда малышей, и те сбрасывали
ящики; потом медведь лапами сжимал банку так, что крышка лопалась, и
содержимое выплескивалось прямо в пасть. Особенно любили мишки сгущенку и
варенье.
На своей новой базе у реки Кивангры партия разделилась на отряды. Тут-то и
пригодились бочки из-под бензина. Мы вскрывали бочку, как консервную
банку, орудуя топором и деревянной колотушкой, туда закладывали спальные
мешки, палатку, продукты, стеариновые свечи, запасные пачки с патронами.
Закрывали той же крышкой, закрепляли толстой проволокой, оставляя конец,
которым прикрепляли потом бочку к дереву, чтобы ее опять же не укатили
медведи.
Вертолет разбросал бочки по маршрутам. Это намного облегчало нашу жизнь.
Мы могли идти налегке от бочки к бочке и выполнять основную работу.
Поживем около одной из них, выполним все маршруты в этом районе, запакуем
все обратно и двинемся к другой, третьей... Потом вертолет облетит тайгу,
соберет все бочки и привезет на базу к Кивангре.
В наш отряд вошли четверо: геолог и начальница Лида Павлова, радиометрист
Коля Дементьев и мы с Борисом - шлиховщики. Лида, невысокая, крепкая,
черноволосая женщина с большими карими глазами и несколько тяжеловатым
лицом, конечно же, не пришла от нас в восторг. Один лишь Боря раньше
работал с ней, мы же с Колей для нее были желторотыми новичками. Коля худ,
желтолиц и патлат. Жиденькая бороденка торчит в разные стороны. Он
коренной горожанин. Когда-то работал шофером, потом слесарем, мотористом,
потом кто куда пошлет... по ступеньке вниз. Попал в отряд случайно.
На меня Лида тоже посмотрела с большим сомнением, взяла, в первый маршрут
с собой, чтобы проверить, на что я гож.
Один из рабочих сначала провез нас на моторке к "Полине". Так назывался
домик на берегу Оганди у Охотского моря. Когда-то его поставили лесорубы
из Аяна. Они заготавливали здесь зимой дрова, а Полина, видать, была у них
поварихой. В единственной комнате стояли нары, стол, печка из бочки. В
кладовой висели на гвоздях корзины для съестных припасов (чтобы сберечь их
от мышей), капканы, старые цепи от бензопил. С трех сторон к избушке
подходил лес, рядом бежала речка, а невдалеке тяжело ворочалось море.
Здесь мужчины совершили первый ритуал - обрили наголо головы. А рано утром