"Евгений Федоровский. И чуден миг ("Свежий ветер океана" #2)" - читать интересную книгу автора

Грамотных арестантов непременно лишали бумаг, перьев, книг.
На главном дворе кремля у стены Петропавловского собора мы натолкнулись на
могилу Петра Андреевича Толстого. Как попал сюда ближайший и деятельный
сотрудник Петра I, сенатор и первый русский посол в Турции, президент
Коммерц-коллегии и бессменный управляющий Тайной канцелярии, которая сама
калечила людей и ссылала в те же Соловки, следователь по делу царевича
Алексея, подписавший наследнику смертный приговор? Предчувствуя близкую
кончину вдовы-императрицы Екатерины I, Толстой стал "вымышлять злые способы"
лишить престола Петра Алексеевича, двенадцатилетнего сына царевича Алексея, и
выбрать императора "по своей воле". Но всесильный Ментиков с князьями
Долгорукими одержали верх в придворной сваре и посадили Петра II на престол.
Толстой был лишен власти и богатств, сослан на Соловки. Здесь и пришла смерть.
Вскоре соловецкая тюрьма приняла и одного из противников Толстого - князя
Василия Лукича Долгорукого. Всесильный временщик Бирон, фаворит Анны
Иоанновны, сначала заточил его в Соловецкий монастырь, а потом для большего
спокойствия решил казнить. Долгорукого вызвали в Новгород и там отсекли ему
голову.
Здесь же, в Соловках, сидел последний кошевой Запорожской Сечи Петр
Кальнишевский. Задумав навсегда покончить с запорожской вольницей, Екатерина
II в 1775 году приказала уничтожить Сечь, а атамана по ложному доносу упрятала
в Соловецкий монастырь. Шестнадцать лет провел кошевой в каменном мешке Белой
("Головленковой") башни, девять лет просидел в другой камере. Новый император
Александр I даровал ему прощение. Кошевому исполнилось ровно сто десять лет.
Он вышел на свободу совершенно слепым. Не надеясь больше увидеть родную
Украину, Кальнишевский попросил оставить его в монастыре. Через два года он
умер.
В "острожной" тюрьме позднее томились декабристы, для которых была даже
написана специальная инструкция, составленная зловещим палачом декабристов
комендантом Петропавловской крепости генералом Сукиным. Сидели здесь
народовольцы и другие революционеры. Лишь в 1903 году, просуществовав три с
половиной столетия, соловецкая монастырская тюрьма была ликвидирована...
...Мы вышли из подвалов на свежий воздух. Здесь, в этом соловецком слепке
былого, мало что изменилось с тех пор, как по двору ходили люди в малиновых
кафтанах стрельцов, коричневых монашеских сермягах, черных домотканых ризах.
Та же мебель в кельях и залах, тот же двор и кусты под окнами... Дух прошлого
продолжал жить в этих стенах. Меж громадных плит у главных монастырских
строений пробивалась трава, цвел клевер. Из леса доносился крепкий смолистый
запах. Спокойно, глубоко и ровно дышало море. В нишах соборов шумно возились
дикие голуби.
Первого строителя Соловков звали Трифон. История не оставила ни его
портрета, ни описания внешности. Но вот душу его мы, пожалуй, почувствовать
смогли. Он творил в жестокое, темное время, но как он чувствовал природу -
лес, камни, цвет неба, шум моря!.. Трифон сказочно вписал свое буйное создание
в дикий пейзаж Соловецких островов. Такое мог сделать только оптимист,
который, несмотря ни на что, воспринимал жизнь как праздник.
Как во всяком талантливом человеке, в нем жила склонность к размаху. Он
смело вытянул крепостные стены вдоль берега, а с двух сторон на суше сжал
оборонительные сооружения до предела. Почему? Зачем? Сухопутный враг, считал
Трифон, опаснее для защитников, чем морской. Поэтому он и поставил башни
близко друг к другу, на расстоянии ружейного выстрела.