"Евгений Федоровский. И чуден миг ("Свежий ветер океана" #2)" - читать интересную книгу автора

и водопадным шумом переваливающегося через палубу моря. Мишаня хотел было
выскочить из рубки, чтобы поточнее определиться, но волна загнала его обратно.
Отжимая мокрую одежду, он проговорил:
- Ложись спать. Скоро должно кончиться.
Я залез на койку, стал привязываться шкертиком, чтобы меня не вытряхнуло
из постели, но так и не успел затянуть узел - уже спал...
Проснулся оттого, что не было качки. Тихо погромыхивал мотор на корме.
Через иллюминаторы косо бил красноватый утренний свет.
- Приехали! - радостно сообщил Мишаня.



Я выскочил на палубу и онемел перед буйством рассвета. Море блестело, как
рыбья чешуя, будто не было никакого шторма. На востоке приветно горело
малиновое солнце. А из серовато-синей дали, как бы выныривая из покойной
морской глади, вырастал розовый городок в зеленом окружении лесов.
На малых оборотах наш катер входил в бухту Благополучия. То тут, то там
проплывали мимо маленькие островки, заросшие кустарниками и мелким березняком,
по-здешнему "луды". Из воды торчали камни, покрытые водорослями. В лоции
сообщалось, что в прежние времена вход в залив обозначался деревянными
крестами. Они укреплялись на каменистых насыпях и служили своеобразными буями
для шкиперов. А впереди увеличивался в размерах, раздавался вширь и ввысь
Соловецкий монастырь с маковками соборов и церквей, крепостными покатыми
башнями и стенами, не пробиваемыми никаким огнем.



Такой же восторг овладел мною, какой охватывал, наверно, в былые времена
продрогших от стылой воды, позеленевших от работы и качки моряков. Прорвутся
их корабли в бухту, в спокойную воду, подойдут к прибрежной, покрытой травой
отмели, за которой стоят могучие стены, сложенные из каменных валунов, а за
ними величавые соборы,- тут и неверующий перекрестится...
К монастырским стенам примыкал поселок. Слева от причала виднелся песчаный
взгорок с разлапистыми сосенками, а дальше начинались вековые леса, выстланные
мхом и лишайниками.
Или было еще рано, или попали мы в везучий день, когда еще не начался
туристский набег, но на берегу никого не было. Все дышало покоем: и чистое
небо, и ртутная тяжесть воды, и седые глыбы дикого камня, уложенного в стены и
башни.
Древний городок был как бы высвечен таким же золотым блеском прошлого, как
Московский Кремль, церковь Покрова на Нерли, Великий Устюг, былинный Муром,
сказочный Ростов Великий.
Архимандрит Досифей, правивший монастырской братией в середине прошлого
века, точно подметил состояние людей, которые впервые встречались лицом к лицу
с этим удивительным созданием русского зодчества: "За десять верст Соловецкий
монастырь начинает показываться плывущим к нему по Белому морю. Здесь
представляет он множество колоссальных белых зданий, церковных и колоколенных
остроконечных верхов, украшенных шпицами. Все сие, смежаясь вместе, образует в
отдаленном взоре хотя не обширный, но довольно обзаведенный строением город.
Приближаясь более к сему монастырю, при первом общем взгляде на его