"Юрий Федоров. Державы для..." - читать интересную книгу автора

- Вот кому презент мы приготовили.
Он вытащил красную тряпицу, развернул, - на ладони у него сверкнула
трубочка.
- Тебе, служивый, - сказал Шелихов. - Память о нас.
Это был старый обычай мореходов: последнему, кто провожает на берегу,
подарить вещицу на счастье.
- Бери, бери, служивый, - настаивал Шелихов.
Служивый от неожиданности заморгал и осторожно, в обе ладони, принял
трубочку.
Весла ударили, и байдары отвалили. Толпа на берегу качнулась, бабы
платками замахали.
Поднявшись на борт "Трех святителей", Григорий Иванович сказал капитану
Измайлову:
- Герасим Алексеевич, якоря поднимать, паруса ставить! С богом!
Вся команда с палубы смотрела на берег. Домишки разбегались вдоль бухты
Охотской, выше домов сопки в багульнике - багульник щедро горел сиреневым
огнем.

В тот день, когда флотилия Шелихова вышла в море, в Иркутск из
Петербурга приехал чиновник Рябов. Фамилия говорила о происхождении низком.
Но когда карета Федора Федоровича Рябова подкатила к дворцу иркутского и
колыванского генерал-губернатора, на широком подъезде выросла фигура самого
Ивана Варфоломеевича Якоби.
На его сухом желтом лице цвела улыбка. Чести такой - быть встреченным
на подъезде генерал-губернатором - удостаивались немногие. И только по
этому, не зная ни чинов, ни должности Федора Федоровича, можно было без
ошибки сказать: этот - сильный.
Федор Федорович, человек еще молодой, служил по Коммерц-коллегии. Место
его в высшей чиновничьей иерархии империи было весьма значительным.
Иван Варфоломеевич в золотом шитом мундире, в высокой треуголке с
плюмажем, любезно шагнул навстречу гостю. Федор Федорович, в скромном
партикулярном платье, с почтением склонился перед губернатором, однако видно
было, что человек он не из робких и встреча, любезное приветствие генерала
его нисколько не смутили.
Губернатор обратил внимание, что гость несколько бледноват после
дороги, и спросил, не утомлен ли? Федор Федорович сказал, что усталости не
чувствует.
Лицо его, хотя и несколько поблекшее, выдавало человека энергичного,
физически крепкого. А глаза так живо посматривали вокруг, что предположить
усталость в нем было трудно.
Генерал-губернатор и чиновник из Петербурга проследовали во внутренние
покои дворца. В дверях гнулись ливрейные лакеи.
Федора Федоровича удивило во дворце обилие цветов. Их зеленые ковры
украшали стены, лестницы, оконные проемы. Листья растений были свежи и ярки
необыкновенно. Гость звучным голосом высказал восхищение. Иван Варфоломеевич
ответил, что долгая зима и морозы определяют любовь сибиряков к комнатным
растениям и поощряют к заботливому их выращиванию.
- Глаз устает, - сказал он с улыбкой, - от белизны покровов снежных и
успокоится хочет на приятной ему зелени.
Губернатор подошел к роскошному цветку и заботливо поправил веточку.