"Юрий Федоров. Державы для..." - читать интересную книгу автора

- Китайские купцы привезли эту прелесть, - пояснил он, - через Кяхту. Я
не устаю заботиться о его произрастании.
Гость в видимом восторге от трудов генерал-губернатора почтительно
склонил голову.
Федору Федоровичу были отведены покои во дворце. Скрывшись в комнатах,
дабы переменить дорожное платье и освежиться, он уже через час вышел к
генерал-губернатору, ожидавшему его в столовой. Войдя в зал, Федор Федорович
с достоинством склонил голову в свеженапудренном парике, чуть поправил
кружевную манжету и сел.
Стол был накрыт безупречно. За стульями застыли лакеи в перчатках
снежной белизны. У буфета почтительно стоял дворецкий, высокий и стройный
старик со значительным лицом и седыми бакенбардами. Свечи в люстрах и в
канделябрах на стенах были зажжены, свет их, дробясь и приумножаясь, сверкал
в многочисленных зерцалах. Начали подавать.
Иван Варфоломеевич в ожидании гостя размышлял о причинах его приезда.
Губернатору было известно, что чиновник этот - сын преуспевшего при
императоре Петре Первом московского мещанина. Не богат, но влиятелен. Знал
он и то, что гость долгое время жил при дворах английского и французского
монархов, но обязанности, которые он выполнял там, были не совсем ему ясны.
В одном был уверен Иван Варфоломеевич: Рябов не будет копаться в документах
канцелярии губернатора. Но все же о причине приезда догадаться не мог.
Гость ел, не поднимая глаз. В движениях его, в том, как подносил ко рту
салфетку, слегка касаясь губ, угадывалась принадлежность к высшему свету.
В тишине валы негромко позвякивала посуда, серебро. Посуде
генерал-губернатора мог позавидовать любой петербургский дом: тончайший
китайский фарфор.
В продолжение обеда Федор Федорович произнес лишь несколько ничего не
значащих слов. Эта молчаливость настораживала генерал-губернатора. Но с лица
его, тяжелого, малоподвижного, не сходила улыбка.
После обеда перешли в каминную. Несмотря на летнюю пору, камин пылал. И
здесь, у камина, Федор Федорович наконец-то раскрыл цель своего приезда.
Начал он издалека: расспросил о промысле морского зверя, посетовал, что шкур
все меньше получают из Сибири, поинтересовался, какие купцы и где зверя
добывают. Говорил он неторопливо, голосом мягким, но чувствовалось: знает,
что слушать его будут.
Федор Федорович заговорил о том, что взоры державы обращены сейчас на
юг, к берегам Черного моря. Россия, одолев наконец, Крымское ханство,
обретает прямые торговые дороги в государства европейские, по которым
широкой рекой пойдет хлеб южных богатых областей. Сказал он и о торговых
возможностях империи в Прибалтике. И лишь затем перешел к главной цели
приезда, показав вдруг недюжинные знания открытий русскими мореходами
земель, лежащих в океане Тихом. Назвал имена Федорова и Гвоздева, Чирикова и
Беринга и многих других, нанесших на карту дотоле неизвестные земли. Сказал
об открытии островов Алеутских и описаниях берегов Северной Америки.
Ход мыслей его неожиданно изменился, черты лица выдали раздражение.
Федор Федорович заговорил о внимании, которое проявляют западные державы к
открытиям русских мореходов.
- Лорд Гинфорд, бывший английский посол в Петербурге, - сказал он, - в
свое время не постеснялся организовать похищение копий журнала и карты
плавания капитана Витуса Беринга. Документы эти бесценные, - заключил он, -