"Мэри Фитт. Губительно приятные голоса ("Суперинтендант Маллет и доктор Фицбраун" #1) " - читать интересную книгу автора

зигзагов, хотя гром продолжает громыхать с прежней силой. И тут мотор вдруг
издает угрожающий рык - и с жалобным стоном замолкает...
Я выбрался наружу. Пытаться что-то исправлять не имело смысла.
Открывать под таким дождем капот - безумие, только еще больше напортишь.
Подняв воротник своей непромокаемой куртки, я, согнувшись в три погибели,
побрел по аллее. Над моей головой шелестели, стонали, скрипели великаны
вязы. Луга, тускло зеленевшие за изгородями, были не скошены, а сами
изгороди давно никто не подравнивал, и они заросли купырем <травянистое
растение из семейства зонтичных>, по канавам с клокотаньем неслась вода,
совсем как в горных речках. Мне не верилось, что эта дорога может куда-либо
вывести, а уж о том, чтобы поймать тут какую-то машину и попросить помощи,
я даже не мечтал. Тем не менее я почему-то брел дальше, даже не помышляя о
том, что лучше бы пойти назад. Обычно так себя ведет человек, уверенный в
правильности своих действий, вот и я был уверен, сам не знаю почему. И
когда перед моими глазами вдруг возникло расчищенное пространство, я даже
не удивился. Я увидел округлую площадку, засыпанную гравием, подступавшую
вплотную к воротам, по бокам их высились два обросших мхом столба, на
верхушках которых замерли каменные мартышки, по три на каждом.
Присмотревшись к тускло поблескивающим остатками позолоты воротам, я
увидел, что их кованые, все в виноградных гроздьях, листьях и побегах,
створы широко распахнуты. Признаться, это крепко меня озадачило. Ворота
выходили не строго на дорогу, а чуть вбок, поэтому в первый момент взгляд
падал не на ворота, а на растущие за ними кусты. Сторожки не было, но зато
была ухоженная подъездная аллея, плавно извивающаяся среди зарослей
рододендронов и сосен. И снова я без малейших колебаний потопал вперед, как
будто эти ворота были распахнуты специально для меня. Каждый раз, вспоминая
потом эти минуты, я всегда поражался собственной вдохновенной наглости: я
вел себя как гость, уверенный в том, что его ждут.
Подойдя к растянувшемуся вширь зданию, я подумал, что оно почти
необитаемо. По теперешним временам это было в порядке вещей. Дом был
старым, но не старинным, и потому не отличался благородством линий и
безупречным стилем, но вид у него был внушительный. Сложен он был из
темно-серого камня, без малейших проблесков фантазии или попыток удивить.
Продолговатый фасад с четырьмя рядами окон, окна первого - более высокие и
нарядные, а те, что на втором и выше - попроще и покомпактнее. Крышу
окаймляла каменная балюстрада. Ни единый штришок не выдавал того, что в
доме живут: над трубой не было дыма, на всех окнах белели опущенные шторы,
отчего дом казался похожим на слепца. Топчась на широкой террасе, я
подумал, что дом заброшен, о нем забыли. Но осмотревшись по сторонам, отмел
эту мысль. Я заметил, что газоны в идеальном порядке, что кусты живой
изгороди аккуратно подстрижены, что гравий на подъездной аллее чистый и
сквозь него не пробивается сорная трава. Как бы то ни было, развернуться и
уйти я уже был не в силах. Обогнув несколько росших сбоку от торца
кипарисов, я подошел к величественному парадному крыльцу с колоннами и,
слегка оробев, поднялся по каменным ступенькам.
Медная ручка дверного звонка была начищена, но когда я за нее
подергал, поддалась она с трудом, и я был готов к тому, что звонок вообще
не работает. Однако буквально через несколько секунд за дверью послышались
неспешные шаги, и появился слуга. Я мешкал, пытаясь половчее сформулировать
причину своего вторжения, но слуга молча принял мою куртку и повел меня