"Джейн Фэйзер. Фиалка [Love]" - читать интересную книгу автора

с таким слабым акцентом, что только очень чуткое ухо могло его уловить.
- Ты хорошо говоришь по-английски?
- Конечно, моя мать была англичанкой Вы собираетесь опустить меня на
пол?
- Если я это сделаю, дашь ли ты мне слово, что не попытаешься бежать?
В ее глазах блеснуло нечто, похожее на насмешку.
- И вы поверите слову разбойницы, английский полковник?
- А ему следует верить?
Она рассмеялась:
- Мое дело - знать, а ваше, полковник, выяснить это.
Насмешка резанула Джулиана, прозвучала для него почти что личным
оскорблением. По-видимому, разбойница просто не осознала, что ее
сегодняшнее благополучие зависит целиком от его доброй воли.
- Спасибо за предупреждение, - сказал он сухо. - Я учту его.
Он оглядел маленькую негостеприимную комнату:
- Думаю, мне следует воспользоваться тем воротником, что надел на
тебя Корнише, не забыв закрепить его, - так будет спокойней.
- В этом нет никакой необходимости, - ответила она быстро, и внезапно
ее глаза приобрели кроткое и умоляющее выражение. - Пожалуйста, полковник,
опустите меня на пол. Как я могу убежать, когда кругом столько ваших людей?
Внутренне улыбнувшись, Сент-Саймон подумал: "Ну что за маленькая
актриса!" Но его было трудно обмануть.
- Я с удовольствием опущу тебя на пол, - процедил он. - Но извини,
если я приму некоторые меры предосторожности. Сержант, принесите мне
длинную веревку.
Тэмсин проклинала собственную глупость. Положительно, она недооценила
этого полковника, он оказался особым экземпляром - образец цвета
веллингтоновской кавалерии. Она позволила гневу ослепить себя,
наслаждалась своим презрением и отвращением ко всему этому надутому,
самовлюбленному выводку с золотыми галунами и пуговицами, но, как
оказалось, полковник вовсе не был так слеп и глуп, как подсказывала ей ее
гордыня.
Она почувствовала под ногами твердую землю, но так как все еще
оставалась пленницей под тяжелыми складками плаща, не могла сделать и шагу.
- Садитесь, сеньорита! - пригласил полковник голосом, гладким, как
шелк. - Пол немного сырой, но боюсь, что в данных обстоятельствах
проявления моего гостеприимства несколько ограниченны.
Сент-Саймон взял у сержанта длинную веревку и, так как Тэмсин не
откликнулась на его приглашение, тотчас же поло, жил ей руки на плечи и
заставил сесть.
Снова ее сопротивление оказалось напрасным. Тэмсин и не стала
сопротивляться, а просто покорно опустилась на пол и прислонилась к сырой
стене. Снова эта поза! И она предалась мрачным воспоминаниям и
размышлениям о своем переходе из огня да в полымя. Она мрачно ждала, когда
англичанин прикрепит веревку к ошейнику, все еще болтавшемуся на шее, но,
к ее облегчению и радости, вместо этого полковник нагнулся и связал ее
щиколотки, свободный же конец веревки привязал к пряжке своей перевязи с
саблей. Длина веревки позволяла ему довольно свободно передвигаться по
замкнутому пространству, чего нельзя было сказать о Тэмсин, но это
неудобство нельзя было и сравнить с унизительным "сидением на цепи".