"Джейн Фэйзер. Шарады любви " - читать интересную книгу автора

совершенно пропал. И все же игру надо было продолжать. Или отказаться от
плана разгадать шараду, которую жизнь подкинула ему в образе этой девушки.
Снова наступило молчание, прерываемое лишь звяканьем вилки о тарелку и
аппетитным причмокиванием одного из обитателей комнаты, с деланным
удовольствием поглощавшего деликатесы.
- Похоже, дорогой лорд Линтон, вы намерены держать меня здесь взаперти,
полуголой и умирающей с голоду. Так?
Граф поднял голову и с удивлением посмотрел на девушку. Даниэль сказала
эту фразу на чистейшем английском языке без малейшего акцента.
- Нет, я не хочу заставлять вас голодать, дитя мое, - также
по-английски ответил граф. Он отрезал большой кусок хлеба и налил воды в
хрустальный бокал. Поставив то и другое на разрисованный затейливыми узорами
поднос, Линтон перенес его со стола на кровать.
Девушка отломила небольшой кусочек хлеба, лениво размяла его между
пальцами, уронив при этом несколько крошек на покрывало, и отправила в рот.
Ей подумалось, что как ни мал был этот кусок, но он все же гораздо вкуснее
той черствой булки, из-за которой она утром дралась с булочником. Но теперь
ее глаза были прикованы к блюдам, заполнявшим стол. Да и ледяная вода,
которую она с равнодушным видом потягивала из поднесенного графом бокала, не
могла идти ни в какое сравнение со стоявшим перед Линтоном изысканным
испанским вином в пузатой темной бутылке.
- Почему бы нам не начать с вашего возраста? - сказал граф, отрезая
поджаристый кусок индюшки и аккуратно перекладывая его себе на тарелку. При
этом он делал вид, что не замечает жадного голодного взгляда Даниэль.
Что ж, назвать свой возраст и получить за это сочный кусок жареного
мяса - хорошая сделка. И все же девушка продолжала колебаться. Тем временем
его светлость зачерпнул из серебряного сосуда полную ложку вкуснейшего на
вид соуса и принялся старательно поливать им индейку. Покончив с этим, он
снова поднял голову и с невинным видом мягко сказал:
- А затем вы назовете мне свое полное имя.
И положил к себе на тарелку ложку жареного горошка с несколькими
аппетитно подрумяненными картофелинами. Подумав, он взял графин с испанским
вином и принялся медленно наполнять свой бокал багряным, пузырящимся
напитком. Этого Даниэль выдержать не смогла.
- Семнадцать, - отрывисто бросила она.
- Не окажете ли вы мне честь, мадемуазель, отужинать вместе. Прошу к
столу.
Граф поднялся, отвесил своей пленнице самый что ни на есть
аристократический поклон и, обойдя вокруг стола, поставил массивный
деревянный стул напротив тарелки со всякой вкуснятиной. Даниэль не пробовала
ничего подобного уже недель восемь.
- Прошу вас, - еще раз галантно пригласил он девушку. Даниэль не спеша,
с достоинством поднялась с кровати и села за стол.
- Но прошу вас, ешьте медленно, - предупредил Линтон. - Ваш
изголодавшийся желудок еще не привык к нормальной пище, а я не хотел бы
провести эту ночь, поддерживая вашу очаровательную головку над тазом.
Граф налил себе еще вина и, изящно подняв бокал двумя пальцами, сквозь
стекло принялся наблюдать за девушкой. Очень скоро граф убедился, что его
предупреждения были излишними. Даниэль оказалась обжорой не в большей мере,
чем распутницей. Но все же в ней было еще больше загадок, чем Линтон уже