"Джейн Фэйзер. Шарады любви " - читать интересную книгу автора

- Милорд.
В ответ донесся только шелест накрахмаленной рубашки: граф недовольно
пожал плечами. Но Даниэль уже поняла, что ее вопрос услышан, и заговорила
вновь:
- Так как вы разорвали мою рубашку, я не знаю, что теперь надеть. А
вода в ванне становится прохладной, мне пора выбраться отсюда.
- Ваша одежда, мадемуазель Даниэль, годится разве что для печки, -
донеслось в ответ.
- Но что вы можете предложить взамен? Или вы предпочитаете видеть меня
совсем голой?
От подобного нагловато-игривого тона графа передернуло.
- Дитя мое, - холодно ответил он, - я попросил бы вас следить за своими
выражениями. Если, конечно, вы не желаете добавить еще пару синячков к уже
красующемуся чуть повыше вашей очаровательной груди.
Быстро встав со стула, Линтон неторопливой уверенной походкой подошел к
стоявшему у противоположной стены темно-вишневому гардеробу и открыл его.
Выбрав длинную батистовую рубашку с обшитыми кружевами рукавами и
воротником, он бросил ее на стоявший рядом с ванной стул.
Заметив, что его светлость явно не спешит отворачиваться, Даниэль
опустилась как можно глубже в воду, и мыльная пена совсем скрыла ее
маленькую фигурку.
- Если вы не хотите выйти отсюда такой же грязной, как и пришли,
советую вам поскорее выбираться из ванны, - заметил Линтон и вновь
отвернулся к окну.
Даниэль облегченно вздохнула и послушно переступила через край ванны,
вода в которой действительно стала уже почти черной от смытой грязи. К тому
же девушка поняла, что ее избавитель и тиран пока не склонен применять к ней
обычные меры, которые используют, воспитывая непослушных детей. А также не
намерен приставать к ней как к женщине. Парадоксально, но к последнему
выводу Даниэль пришла со смешанным чувством. Конечно, ей было приятно
сознавать, что она в безопасности и гарантирована от всякого рода
посягательств. Но вместе с тем Даниэль чувствовала некоторую обиду. Или,
скорее, укол оскорбленного самолюбия. Казалось, она уже так долго играла
роль мальчишки, что не должна была принимать особенно близко к сердцу
безразличие мужчины к ее женским достоинствам. И все же в душе Даниэль росло
еще не совсем осознанное раздражение. Девушка взяла полотенце и торопливо
вытерлась, бросая при этом беспокойные взгляды на спину сидящего у окна
графа. Уже давно не чувствовала она себя такой чистой и посвежевшей. За
последние месяцы ей приходилось, и то изредка, довольствоваться маленькими
искусственными водоемами для купания лошадей или ледяной водой из пожарных
шлангов где-нибудь па задворках. Сейчас же она испытывала неземное
блаженство. Запах мыльной пены. Ощущение чистоты каждой поры, каждой
клеточки насухо вытертого мохнатым полотенцем тела. Что могло сравниться с
этим ощущением! Мягкая и тонкая батистовая рубашка нежно ласкала кожу.
Нащупав пальцами изящные жемчужные пуговки, Даниэль поспешила поскорее
застегнуться, пока не обернулся сидевший у окна человек. Как, кстати, его
зовут? Ах да! Хозяин гостиницы обращался к нему "милорд Линтон". Имя,
несомненно, английское. Но по-французски он говорит безукоризненно!
- Вы оделись? - донесся от окна холодный голос графа.
- Если это можно так назвать, - огрызнулась Даниэль, чувствуя, что ее