"Джейн Фэйзер. Почти леди " - читать интересную книгу автора

самой середине улицы. Она нахмурилась. Улочка такая узкая, что едва ли ей
удастся протиснуться мимо экипажа.
Мег остановилась, чтобы надежнее спрятать книги под шалью. В этот миг
раздался новый удар грома, и разразился настоящий ливень, от которого не
защищали и выступающие верхние этажи домов. Обреченная вымокнуть до костей,
Мег устремилась к морю, слабо мерцающему в дальнем конце улицы. Юбки ее
промокли, подол был испачкан грязью, сандалии совершенно испорчены, шаль в
грязных брызгах, шляпка, должно быть, похожа на кучку мокрой соломы. Поток
воды мчался по канавке в середине мощенной булыжником улицы, стремясь к
лестнице, ведущей к морю. Булыжники вскоре стали еще более скользкими от
жидкой грязи. Мег уже дважды поскользнулась, и ей пришлось ухватиться за
стену дома, чтобы удержаться на ногах. Впереди дорогу ей перекрывал
остановившийся экипаж. Когда Мег Барратт подошла к нему, дверца
распахнулась, как бы приглашая сесть. Мег нахмурилась, и предчувствие
опасности заставило сильнее забиться сердце. Это было, конечно, странно.
Опасаться в этом сонном приморском городке было нечего, но открытая дверца
не позволяла ей пройти.
Она осторожно приблизилась к экипажу и крикнула:
- Не могли бы вы закрыть дверцу! Мне нужно пройти!
Никакого ответа. Может быть, дождь заглушает ее голос, но как могут
люди в экипаже не думать о том, что кому-нибудь понадобится пройти мимо? И
какого черта они сидят там с открытой дверцей в такой ливень?
Она попыталась обойти экипаж с другой стороны, упираясь рукой в стену.
Внезапно он двинулся вперед. Мег поскользнулась и упала на спину в бурлящую
воду канавки. На долю секунды она осознала грозящую ей опасность... поток
воды мог протащить ее под экипажем вниз к морю. Потом сознание покинуло ее.
Мег открыла глаза и окунулась в странный мир. В мир, который поднимался
и опускался. Она лежала в койке, больше похожей на ящик, чем на кровать.
Было темно, и как бы она ни напрягалась, вглядываясь во тьму, не могла
рассмотреть ничего определенного. Голова была как в тумане и болела, в
желудке - неспокойно. Самым простым выходом казалось закрыть глаза, что она
и сделала.
Очнувшись в следующий раз, Мег оказалась в полном света мире, который
спокойно покачивался. Чей-то пронзительный голос выкрикивал:
- Проснись... проснись...
Мег осторожно повернула голову, чувствуя что-то мягкое на затылке.
Большая красная птица с очень длинным хвостом сидела на жердочке, глядя на
нее блестящими глазами-бусинками.
- Проснись, - повторяла она и хихикала.
"Уж не умерла ли я, - подумала Мег, - и это какой-то сумасшедший
качающийся потусторонний мир, населенный красными говорящими птицами".
- Успокойся, - сказала она птице. К ее удивлению, птица замолчала.
Мег осторожно подняла голову и почувствовала сильную боль. Оказалось,
что под правым ухом у нее большая шишка. Это успокаивало. Шишки относятся к
реальному миру, и они неизбежны, если падаешь навзничь на твердый булыжник.
Она промокла насквозь, и поток дождевой воды, должно быть, протащил ее между
колесами экипажа...
Несчастный случай нисколько не повлиял на ее память. Те мгновения Мег
помнила совершенно отчетливо. Но что произошло потом? Она откинула одеяло и
посмотрела на свое тело, одетое, к ее удивлению, в чрезвычайно модную ночную