"Джейн Фэйзер. Пороки джентльмена " - читать интересную книгу автора

тебе свое посредничество, если бы в настоящее время не был лишен
благосклонности графа.
- Что, снова бегаешь от кредиторов, Найджел? - осведомилась она и
заметила, как на глаза кузена легла тень, а лицо сразу как-то осунулось.
Ее родственник не вылезал из долгов, и она догадывалась, что присущая
ему от природы склонность к расточительству обострялась тем обстоятельством,
что круг его общения в Оксфорде состоял из мотов, кошельки у которых были
гораздо толще, чем у него. Карты и лошади интересовали их куда больше, чем
штудирование головоломных греческих и латинских текстов.
- Стало быть, ты приехал в деревню не по своей воле? - спросила она. -
Тебя временно исключили из колледжа?
Он горестно пожал плечами.
- Точно... причем до конца года. Вот только графу эта маленькая
подробность неизвестна. Он думает, что я в должниках лишь до следующего дня
выплат содержания и что я будто бы решил для себя необходимым пару недель
побыть вдали от злачных мест города дремлющих шпилей.* Так что об этом держи
язык за зубами.
______________
* Оксфорд называют городом дремлющих шпилей.

- Конечно. - Корнелия с насмешливой укоризной покачана головой. - Но ты
же можешь его умаслить, Найджел. Ты сам это знаешь. Просто так же мастерски,
как всегда, играй роль блудного сына, и граф сменит гнев на милость.
- Как это ни смешно, я здесь именно затем. Бегаю за старым пнем
повсюду, куда он - туда и я, - сказал Найджел, язвительно улыбаясь. -
Прислуживаю, точно его личный адъютант. - Он поправил сильно накрахмаленные
складки своего галстука и, подмигнув Корнелии, повернулся к двери в
библиотеку, где все еще заседали его почтенные родственники.
Пройдя по каменному полу коридора, Корнелия приблизилась к большой
двери парадного входа родового дома графа Маркби. Тащивший корзину с углем
слуга в кожаном переднике поставил свою ношу и поспешил открыть перед ней
дверь.
- На улице холодно, миледи, - напомнил он.
Кивнув в ответ, Корнелия вышла из дома и, вдохнув полной грудью свежий
воздух, энергично потрясла головой, словно желая стряхнуть с себя какую-то
мерзость. Она почти не замечала ни колючего февральского воздуха, ни голых
ветвей деревьев, сгибающихся под порывами ветра, когда решительно пересекла
полукруглую засыпанную гравием площадку перед домом и направилась по
заиндевевшей лужайке прочь.
Она задержалась у пруда с рыбами, ныне под свинцовыми небесами
выглядевшего совсем заброшенным и непривлекательным, и подобрала с земли
внушительных размеров ветку, которую у одного из высоких буков, тянувшихся
вдоль подъездной дорожки, отломило ветром. Ее дерзкое заявление о намерениях
в действительности было лишь словами. Уехать из Дагенем-Мэнор ни с детьми,
ни без них, не имея средств, она не могла.
На сей раз не пытаясь себя сдерживать, Корнелия разразилась самыми что
ни на есть непристойными проклятиями и в сердцах швырнула в зеленые, стоячие
воды пруда палку. На душе полегчало, и только теперь она осознала, до чего
продрогла в своем тонком муслине и хлипких туфельках. Накидка, в которой она
приехала, осталась в Маркби-Холле, но возвращаться за ней было немыслимо...