"Иштван Фекете. Лисенок Вук (Istvan Fekete. Vuk (?))" - читать интересную книгу автора

когда проснулся, стало уже прохладней, ветер улегся и удлинились тени от
колышущихся камышей. "Когда же придет мама?" - думал Вук, и когти голода
впивались ему в живот.
Порой над ним пролетала какая-то тень; он, моргая, следил за ней, и
рот его наполнялся голодной слюной, - ведь над ним проносилась дикая утка
Таш, а вкус ее нежного мяса лисенок номнил так же хорошо, как деревенские
детишки - вкус пряника с праздничной ярмарки.
Но и другие тени мелькали в вышине. Клекочущие, острокрылые, плавно
качающиеся тени, от которых Вук прятался, хотя ему никогда не говорили, он
сам знал, что они опасны.
Как травоядное животное не ест ядовитых растений и домашняя птица -
ядовитых ягод, так и лисенок, начав передвигаться и едва открыв глаза,
сразу умеет отличить добро от зла и понимает лисью речь, состоящую из
звуков и движений.
Свернувшись клубком на своем мягком ложе, Вук ждал с нарастающим
нетерпением. Над озером цапли шумно ссорились из-за ночлега на высоком
дереве, стоявшем на берегу, - ведь уже сильно стемнело, и лягушачий народ
уже исполнял свой обычный вечерний концерт.
Вук не решался пошевельнуться. - За мной придут, - подбадривал он
себя, но эта уверенность постепенно ослабевала, и он чувствовал, ему
чего-то недостает, чего не могли уже восполнить мертвые, покоившиеся под
высоким дубом.
Тени сливались, и шелестящее море камышей окутывалось серым дыханием
сумерек. Стая диких уток пролетала над Вуком; он поднял голову, но сразу
опустил: враждебный гул нарушил покой спящих вод, и тут же где-то в
воздухе крякнула утка. Выстрел прозвучал вдали, но в чутких ушах лисенка
он отозвался оглушительным грохотом.
Вук, дрожа, прижался к земле, а утка, описав дугу, упала поблизости
от него в камыши. Он и ее испугался, но уже не так сильно, и подумал: вот
обрадуется мать, когда он покажет ей Таш, у которой замечательно вкусное
мясо. Вук глотал слюнки, - он был уже очень голоден.
Но мать все не шла. Смолкли шорохи, свистящий полет диких уток, гвалт
цапель; только лягушачий народ усердно распевал на сотни голосов,
гармонично сливавшихся в общий хор.
Лисенок зашевелился. Когти голода, словно колючки, все больней
впивались ему в живот, и ветер доносил дразнящий теплый запах Таш. Вук
дрожал от возбуждения. Он уже справился бы играючи с живой мышью, с
кротом, но утка была слишком велика для него. Он пошел к ней, остановился,
снова пошел и, наконец, жалобно расплакался.
- Я один, я маленький. Есть хочу, - тихо скулил он; потом все громче:
- Я один, я маленький. Что мне делать? Есть хочу!
Тогда из-за холма, где было темно и вздыхали высокие сосны, отозвался
низкий голос:
- Чей сын ты там, кровинка моя?
- Я сын Кага и совсем еще маленький. Помогите лисенку Вуку!
Чужая лиса побежала к расступившимся перед ней камышам, бесшумно, как
молчаливый вздох.
- Иди ко мне, Вук, сын Кага, - прошептала она.
Вук направился к незнакомке, но из-за голода он оставил Таш с болью в
душе. Тут над ним зажглись два живых фонарика, два загадочных лисьих