"Иштван Фекете. Лисенок Вук (Istvan Fekete. Vuk (?))" - читать интересную книгу автора

опустила его на землю.
- Мы дома. Иди за мной.
Узкая расселина постепенно расширялась, и они добрались по ней до
большого логова с идущими направо и налево ходами, где поместилось бы и
два десятка лисиц. Тускло мерцал лунный свет, и Вук с изумлением
огляделся.
- Тут замечательно, - удивленно сказал он, - а я зашиб себе голову.
Здесь очень хорошо пахнет. Точно тут есть что-то такое...
- Тут всегда что-нибудь есть, - похвасталась Карак и, достав половину
зайца, поделилась с лисенком, который наелся до отвала.
- Мне нравится здесь, - погодя прокряхтел он, - здесь прекрасно. Я
как будто и не ушиб голову. А теперь мне хочется спать.
- Ну и спи, - улыбнулась Карак. - Сюда никто не может добраться. Ни
Гладкокожий человек, который стремится все у нас отобрать и съесть, ни
собака Вахур, эта продажная тварь. Не выходи отсюда, пока я не вернусь.
В одном углу логова была целая куча сухих листьев, занесенных туда
ветром. Растянувшись на них, Вук сквозь сон видел, как Карак прошмыгнула в
щель между скалами.
Ночь миновала. Вместо дрожащего мерцания луны в расселину проникла
сперва серая мгла, потом живые пробуждающие лучи солнца. Но Вука даже они
не разбудили.
Тут что-то заслонило свет, и Карак вползла в логово, держа в пасти
Курри, который и на этот раз потерял голос где-то по дороге.
Старая лисица подняла не больше шума, чем легкий ветерок; Вук и не
проснулся бы, но запах петуха разнесся в воздухе, и малыш повел во сне
носом.
Карак ласково посмотрела на чуткого лисенка, который, открыв глаза,
сказал:
- Здесь очень хорошо пахнет, и Вук хочет есть.
- Ешь, ешь, сынок, - поощряла его Карак, - для этого я и принесла
Курри, который своим пением меряет длину ночи.
- Я люблю Курри, - пробормотал Вук, набивая живот подсунутыми ему
кусками.
Наступило молчание. Изредка похрустывали косточки, и над скалами с
клекотом кружили два сарыча. Вук прислушивался.
- Они нас не тронут? - насытившись и облизывая рот, спросил он.
- Нет. Кричат птицы Кие, они подстерегают Цин, мышиный народ, нам до
них дела нет.
Воздух стал согреваться. Курри был почти уничтожен, и Карак затащила
остатки от него в дальний угол, потому что Вук уже только смотрел на них,
а есть больше не мог.
- Давай спать, - зевая сказала она. - Ты тоже поспи, ведь скоро уже
ты вырастешь, а взрослые лисы больше спят днем. Когда проснешься, ни в
коем случае не шуми, а если поднимешь меня, я тебя укушу.
И она закрыла глаза.
Потом, пока солнце медленно проплывало над двумя лисами, они крепко
спали, лишь плавно вздымались их бока.
Первым проснулся Вук - у него подвело животик, - но он не решался
пошевельнуться: ведь Карак запретила ему. Он смотрел на вход в логово, где
иногда скользили тени, и ему хотелось узнать, что зто за тени. Каменный