"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора

Вдруг я оказалась рядом с любовницей моего мужа. Я встречалась с ней
раза два, но не очень хорошо помнила, какая она. У нее дома я, естественно,
не была никогда. Я видела ее как бы во сне, но во сне очень явственном,
четком, до последней детали похожем на действительность.
Я была там, в доме той женщины, и мой муж тоже был там... Они
устроились полулежа на широком, как кровать, диване и обнимались.
Я мягко, заботливо и даже любовно расчесывала ей волосы и чувствовала,
как мое сердце тает, все прощая, понимая, смиряясь. Потом я взяла тазик,
стала перед ней на колени, сняла с нее домашние туфли и начала мыть ей
ноги... И все это время с ласковой улыбкой без тени обиды смотрела на мужа,
а он тоже мне улыбался... Мы все были такие нежные, хотя у меня эта нежность
отдавала горечью, потому что душа моя жестоко страдала, когда я смотрела,
как они обнимаются на диване. Но я была счастлива, что мне удалось побороть,
смирить себя... Я хотела страдать еще больше, а они, словно стараясь угодить
мне, прижимались другу к другу все теснее, мой муж стал спускать с ее плеч
халат (под ним она была совершенно голая), ласкать ее, целовать...
Да, это была решетка... огонь, жегший мне спину... А я, глазами,
полными слез, как Святая, смотрела на небо... Я чувствовала, представляла
себе во всех деталях соитие двух любовников и прощала их, даря небу мои
страдания с какой-то нечеловеческой жестокой радостью... Вот это был
правильный путь. И я взяла и пошла к приятельнице своего мужа.

Габриелла
Сначала мне пришлось немного подождать ее в гостиной. Может, она
боялась? Или хотела выглядеть покрасивее, чтобы раздавить меня? Именно это
мне и было нужно, но она ведь не знала...
Между тем я оглядывалась по сторонам, и от одного вида этой комнаты и
этой мебели у меня сжималось сердце... Был там и большой диван - почти
такой, каким он мне рисовался... Во всем чувствовалась элегантность, однако
несколько вульгарная.
Наконец Габриелла вышла.
Она держалась высокомерно, недоверчиво и враждебно. Смотрела на меня
странным жестким взглядом и слушала молча.
Все было совсем не так, как я воображала. Может, потому, что мне никак
не удавалось найти тот тон, тон участливого понимания. Я была ужасно
скованна: от этого ее молчания, этого холодного и уверенного взгляда у меня
слова застревали в горле. В общем, жалкая получилась картина.
Я хотела, пыталась сказать, что она не должна видеть во мне врага. Я
пришла не затем, чтобы ее оскорбить... или устроить сцену ревности... или
умолять оставить моего мужа в покое... Нет, я хотела, чтобы она
почувствовала, что меня ей бояться нечего... Я готова простить... войти в ее
положение. Мне ни к чему ненависть, обиды... Но она перебила меня, сухо
заметив, что не понимает, о чем я говорю. Мой муж? Да, она с ним знакома;
да, они иногда встречались у общих друзей... и только... И ничего больше.
Ничего.
Короче говоря, она все отрицала. И говорила так уверенно, так спокойно,
так убедительно, что я от смущения не знала куда глаза девать. Я уже начала
верить, что совершила грубейшую ошибку, приняла какие-то смутные подозрения
за реальность. И начала что-то лепетать; она стала менее
надменной, произнесла даже какие-то ободряющие слова, чем еще больше