"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора Вдруг я оказалась рядом с любовницей моего мужа. Я встречалась с ней
раза два, но не очень хорошо помнила, какая она. У нее дома я, естественно, не была никогда. Я видела ее как бы во сне, но во сне очень явственном, четком, до последней детали похожем на действительность. Я была там, в доме той женщины, и мой муж тоже был там... Они устроились полулежа на широком, как кровать, диване и обнимались. Я мягко, заботливо и даже любовно расчесывала ей волосы и чувствовала, как мое сердце тает, все прощая, понимая, смиряясь. Потом я взяла тазик, стала перед ней на колени, сняла с нее домашние туфли и начала мыть ей ноги... И все это время с ласковой улыбкой без тени обиды смотрела на мужа, а он тоже мне улыбался... Мы все были такие нежные, хотя у меня эта нежность отдавала горечью, потому что душа моя жестоко страдала, когда я смотрела, как они обнимаются на диване. Но я была счастлива, что мне удалось побороть, смирить себя... Я хотела страдать еще больше, а они, словно стараясь угодить мне, прижимались другу к другу все теснее, мой муж стал спускать с ее плеч халат (под ним она была совершенно голая), ласкать ее, целовать... Да, это была решетка... огонь, жегший мне спину... А я, глазами, полными слез, как Святая, смотрела на небо... Я чувствовала, представляла себе во всех деталях соитие двух любовников и прощала их, даря небу мои страдания с какой-то нечеловеческой жестокой радостью... Вот это был правильный путь. И я взяла и пошла к приятельнице своего мужа. Габриелла Сначала мне пришлось немного подождать ее в гостиной. Может, она боялась? Или хотела выглядеть покрасивее, чтобы раздавить меня? Именно это Между тем я оглядывалась по сторонам, и от одного вида этой комнаты и этой мебели у меня сжималось сердце... Был там и большой диван - почти такой, каким он мне рисовался... Во всем чувствовалась элегантность, однако несколько вульгарная. Наконец Габриелла вышла. Она держалась высокомерно, недоверчиво и враждебно. Смотрела на меня странным жестким взглядом и слушала молча. Все было совсем не так, как я воображала. Может, потому, что мне никак не удавалось найти тот тон, тон участливого понимания. Я была ужасно скованна: от этого ее молчания, этого холодного и уверенного взгляда у меня слова застревали в горле. В общем, жалкая получилась картина. Я хотела, пыталась сказать, что она не должна видеть во мне врага. Я пришла не затем, чтобы ее оскорбить... или устроить сцену ревности... или умолять оставить моего мужа в покое... Нет, я хотела, чтобы она почувствовала, что меня ей бояться нечего... Я готова простить... войти в ее положение. Мне ни к чему ненависть, обиды... Но она перебила меня, сухо заметив, что не понимает, о чем я говорю. Мой муж? Да, она с ним знакома; да, они иногда встречались у общих друзей... и только... И ничего больше. Ничего. Короче говоря, она все отрицала. И говорила так уверенно, так спокойно, так убедительно, что я от смущения не знала куда глаза девать. Я уже начала верить, что совершила грубейшую ошибку, приняла какие-то смутные подозрения за реальность. И начала что-то лепетать; она стала менее надменной, произнесла даже какие-то ободряющие слова, чем еще больше |
|
|