"Федерико Феллини. Джульетта " - читать интересную книгу автора

И в самом деле не ела. Бродила по дому, как собирающаяся рожать кошка,
инстинктивно ища место, где бы покаяться... И наконец нашла-таки его: это
был заброшенный чулан под лестницей, где мы иногда держали пару-другую кур.
Сейчас он был забит сломанными ящиками и рваной бумагой. Я забралась туда,
закрыла дверь и уселась на пол. Было темно и ужасно неудобно, зато я нашла
именно то, что искала. Я ждала, что Святая вот-вот вернется. Так нет же,
черт побери! Появилась Ирис.
Она была еще красивее и привлекательнее, чем всегда. Но смотрела на
меня с усмешкой сострадания, которое хуже пощечины.
- Прекрасно! - сказала она.- Молодец!.. И не стыдно тебе?.. Уже
собиралась сделать единственный в своей жизни разумный поступок... и
сбежала... А теперь, пожалуйста, сидишь в курятнике... О чем ты только
думаешь?.. Неужели тебе непонятно, что та девушка - адское наваждение?..
Разве ты не видишь пламени?.. Решетки?.. Она же исчадие ада... и хочет
затащить в огонь и тебя... Как ты не понимаешь, что настоящая жизнь - в
радости... в любви?.. А ты отвергаешь все, отвергаешь Бога.
Я слушала ее, дрожа: внезапная мысль, что все это было дьявольским
искушением, пронзила меня... Но я сопротивлялась ей всеми силами... Ясно же,
что это неправда... Я хорошо знала, кем была Святая...
Я ответила Ирис оскорбительно, резко. А она продолжала улыбаться, то и
дело поправляя волосы своей прекрасной, украшенной драгоценностями рукой и
что-то напевая.
И исчезла она не потому, что я захотела ее прогнать, а потому, что как
раз в этот момент меня пришли навестить моя мама и сестра Фанни. Вторая
сестра - Аделе, та, постоянно беременная, должно быть, уже что-то рассказала
им обо мне, потому что мама решительно открыла дверцу чулана и несколько
минут молча смотрела на меня. Как я уже говорила, моя мать всегда внушала
мне чувство почтительного страха. Мне стало не по себе оттого, что меня
обнаружили в таком месте - среди рваной бумаги; ну да, они всегда считали,
что я немного чокнутая или даже просто дурочка.
Я выползла на четвереньках из-под лестницы и пошла за ними в гостиную.
Мать не произнесла ни слова по поводу случившегося, и от этого я задрожала
еще сильнее. Мама была раздражена, сердита и держалась так гордо и
неприступно, что у меня кровь стыла в жилах.
Фанни же смотрела на меня, как смотрят на бедных дурочек, и лицо ее
немного напоминало лицо Ирис...
Но я была так захвачена желанием, необходимостью собраться с мыслями и
побыть в одиночестве, что забыла даже о своей робости. Я слушала, но не
слышала, что говорила мать, хотя обычно я внимаю ей как оракулу. А она
говорила о моих отношениях с мужем и, как всегда, во всем винила меня. Она
говорила, что мне надо быть похитрее, что я не умею себя вести, что в конце
концов этот несчастный человек будет вынужден от меня уйти и найдет себе
другую женщину и что так мне и надо, я сама ЭТОГО хотела... Внезапно я
совсем перестала улавливать смысл ее слов, а ее голос как-то стал удаляться.
И я вновь увидела отблески пламени, игравшие то на оконном стекле, то
на камине, то еще на чем-нибудь... Я ждала появления из-за занавесей
бородатого отшельника - директора гимназии с его рыжей бородой и горящими
глазами...
А мой внутренний голос твердил: "смириться, страдать, смириться,
страдать..."