"Федерико Феллини. Делать фильм " - читать интересную книгу автора

карточку, записывает номера водительских прав, слушает сказанные ему на ушко
фразы, а стоящая на возвышении Майя громко произносит: "Лонжин"! Номер
78967...", "Синьор - пуэрториканец, зовут его Хосе Пинто..." и т. д.
Морис подходит к нашему герою, и Майя сообщает публике его имя,
фамилию, возраст и даже то, о чем он сейчас подумал. Выкрикнутая фраза
повисает в воздухе, словно некое тревожное откровение.
По окончании сеанса наш герой знакомится с артистами и, побуждаемый
любопытством и какой-то детской суеверной надеждой - словно они могут
открыть ему некую изначальную истину,- приглашает Мориса и Майю поужинать.
Однако вблизи эта пара выглядит такой убогой: Морис говорит с сильным
туринским акцентом, Майя - на какой-то смеси французского с испанским.
Жалкая пара комедиантов. И не он, а эти двое чувствуют себя польщенными и
даже немного робеют. И в этом-то вся истина?
Возвращаясь поздно ночью в отель, герой встречает своего запутавшегося
приятеля, который говорит с ним наставительным тоном, по-отечески убеждая
его быть более последовательным в своих отношениях с женой. В общем,
советует ему делать прямо противоположное тому, что делает он сам.
Да, есть еще епископ. Но этот персонаж представляется мне еще очень
смутно. Прелат может пригодиться для целой серии воспоминаний протагониста.
Здесь и первая исповедь - маленькая деревянная дверца, она открывается, а за
ней, сквозь дырочки решетки, видно худое, с закрытыми глазами лицо
бородатого монаха, который говорит: "Ну, сын мой, исповедуйся в своих
прегрешениях"; и еще многое другое - чувство, вины, всякие комплексы... и
экзамен перед целой комиссией "святых отцов". Мы видим епископа, когда он
приезжает на своем "Мерседесе" вместе с вспотевшим от волнения монахом,
двумя молоденькими священниками и личным секретарем. Все обитатели отеля
спешат приложиться к его руке. Потом мы увидим, как в большом зале с
накрытыми для обеда столами он, прежде чем приступить к еде, осеняет себя
крестным знамением, заставляя тем самым всех присутствующих встать и
сотворить коротенькую молитву. Ночью пусть епископ совершит в одиночестве
прогулку по дорожкам парка, и гравий будет поскрипывать у него под
мокасинами. У епископа астма, ему не спится, вот он и ходит один, куря свои
антиастматические сигареты. Потом грязелечебница: он лежит весь облепленный
густым илом и похожий на мумию, с колен и локтей которой отваливаются
корочки засохшей грязи. Одна из санитарок целует ему руку.
Не исключено, что как-нибудь вечером между епископом и нашим героем
завяжется разговор, только вот не знаю о чем. Я даже думал, не показать ли
протагонисту епископа во сне.
Жена. Один из важнейших персонажей фильма. Отношения между супругами
мучительны, но по-своему очень нежны. Оба считают, что покой можно обрести
лишь в бегстве друг от друга, но стоит им разлучиться, как они тут же
начинают ощущать потребность быть вместе. Они говорят, что нужно разойтись,
но без внутренней убежденности: так двое заключенных могут обсуждать план
побега, хотя он заведомо неосуществим.
Жена приезжает в Кьянчано неожиданно. Она хочет быть с ним. Ночью, в
постели, он смотрит на нее, уснувшую, а когда жена открывает глаза, сам
притворяется спящим. Увидев ее на улице перед каким-то магазином - жена
надевает очки, чтобы получше разглядеть за стеклом витрины какую-то ткань,-
он, оставаясь незамеченным, смотрит на нее зачарованно и растерянно. Значит,
вот эта женщина - его жена. Но кто она на самом деле? Из обрывков