"Эдна Фербер. Три Шарлотты" - читать интересную книгу автора

голове:
"Как мы лгали сегодня друг другу! Впрочем, пожалуй, раз или два мы были
даже ближе к правде, чем хотелось бы... Бекки жестокая... Ну вот, конечно я
все-таки забыла взять у Силии рецепт этого кекса... Ноги Бек... Никогда
таких не видала... Брр... чудовищные ноги... Следовало бы запретить надевать
серые чулки на такие толстые ноги. Казалось, они заполнили всю комнату...
Чудесный закат! Хорошо бы пойти к озеру на минутку... Нет, не стоит, ведь у
нас гости к обеду... Почему-то вечно называют Чикаго уродом, а на самом деле
он... Завтра, пожалуй, будет хорошая погода. Можно будет пойти в город
поискать голубой саржи... или лучше трикотина. Интересно, согласится ли мама
пойти... Надеюсь, на этот раз..."
Здесь Лотти опять глубоко вздохнула. Она была уверена, что мать захочет
пойти, она почти всегда соглашалась.
Итак, мы бодро шагаем рядом с Лотти, оставив где-то позади тетю
Шарлотту - задумчивую фигуру, облаченную в черный шелк. Мы склонны
раздражаться при виде таких черных фигур, совершенно забывая, что когда-то и
они были стройными и оживленными белыми фигурками в кринолинах, которые
иногда коварно приподнимались сзади, открывая нескромным взглядам изрядный
кусок гофрированных панталончиков.
Шарлотте Трифт исполнилось восемнадцать, когда началась междоусобная
война. Сохранился поистине великолепный ее портрет тех времен в костюме для
верховой езды. На ней небольшая шляпа с пером, и вы невольно удивляетесь,
как умудрялась она в такой юбке сидеть на лошади. По фотографии нельзя
определить, какого цвета было перо, но вы, конечно, можете пофантазировать,
Во всяком случае, это перо ослепительное, и его конец ласкает плечо барышни.
Одной ручкой она приподняла свою широченную юбку (о, только чуть-чуть!), а в
другой небрежно держит розу. Молодое личико так серьезно, что кажется почти
строгим. Может быть, такой вид придают ей брови, слишком густые и черные для
женщины. И все же от ее лица исходит сияние, юная фигура наполнена жизнью и
движением. Эта карточка до сих пор спрятана у тети Шарлотты. Иногда, когда
на тетушку находит фантазия сделать уборку, она натыкается на нее в
картонной коробке, зарытой на дне старого комода. Тогда она берет карточку в
руки и долго смотрит па нее странным, отсутствующим взглядом, как будто это
фотография другого человека. Таким же взглядом смотрят се старческие глаза
на мир - безличным, далеким взглядом. Словно в семьдесят четыре года над нею
уже не властны чувства, воспоминания, люди, события, Далекая, недоступная,
неуязвимая, она их видит, взвешивает и судит с бесстрастием древнего идола.
Уже пятьдесят пять лет желтела фотография девушки с осиной талией, в
пышном верховом костюме, когда ее внучатая племянница, Чарли Кемп, появилась
перед ней в соответствующем наряде двадцатого столетия: безрукавка чуть
пониже бедер и широчайшие, но туго схваченные у колен бриджи. Тетя Шарлотта
сказала:
- Так вот, значит, к чему мы пришли...
Вам почти могло показаться, что вы слышите, как ее старый, но живой ум
проходит далекий путь к тому другому, юному существу с пером и розой и
маленькой ножкой, так застенчиво выглядывающей из-под длинного платья.
- Вам не нравится?
Похлопывая стеком по блестящим желтым сапогам, Чарли окинула взглядом
свою тоненькую фигурку - такая манера поведения казалась ей вполне
естественной.