"Жан-Мишель Ферре. Тигр-джентльмен" - читать интересную книгу автора

Но тут не до смеха. Укротительница, играя веером и порой открывая лицо, так
что виден красный рот, застывший в неподвижной улыбке, сопровождаемая лучом
прожектора, приближается к пустой ложе, если можно так выразиться, под руку
с тигром.
Тигр, почти как человек, шагает на задних лапах; он одет, словно денди,
с утонченной элегантностью, и костюм его так прекрасно скроен, что под
серыми брюками со штрипками, под жилетом, затканным цветами, под
ослепительно белым жабо в безупречную складку и под мастерски сшитым
сюртуком в талию трудно различить тело зверя. Но видна морда с наводящей
ужас усмешкой, безумные, налитые кровью глаза, свирепо ощетинившиеся усы, а
из-под приподнятых губ порой сверкают клыки. Тигр выступает неестественно
прямо, держа под левой лапой светло-серую шляпу. Укротительница идет
танцующей походкой, и, если порой она делает резкое движение бедрами, если
ее обнаженная рука напрягается и под бархатом ее смугло-розовой кожи
неожиданно проступают мускулы, это значит, что она незаметным и резким
движением выпрямила своего "кавалера", который едва не упал на передние
лапы.
Вот они возле ложи, у двери, которую тигр-джентльмен толкает когтями, а
затем чуть отступает в сторону, чтобы пропустить свою даму. И когда она
садится, небрежно облокотившись о потертый плюш, тигр падает возле нее на
стул. Тут зал обычно разражается восторженными рукоплесканиями. А я смотрю
на тигра, и мне так хотелось бы быть сейчас далеко отсюда, что я готов
заплакать. Укротительница с достоинством отвечает на аплодисменты публики,
наклоняя локоны, словно охваченные пламенем. А тигр приступает к работе,
пользуясь реквизитом, приготовленным в ложе. Он делает вид, что
рассматривает публику в лорнет, он снимает крышку с коробки, наполненной
конфетами, и предлагает их своей даме. Он достает из верхнего кармана
шелковый платочек и вдыхает запах духов, вызывая в публике громкий смех; он
делает вид, что читает программу. Затем он, кажется, шепчет укротительнице
на ухо какие-то признания. Она как будто оскорблена и кокетливо воздвигает
между своей атласной белоснежной щекой и зловонной пастью зверя, усаженной
клинками кинжалов, хрупкую преграду - веер из перьев. Тут тигр словно
приходит в отчаяние и вытирает глаза тыльной стороной покрытой шерстью лапы.
Во время всей этой мрачной пантомимы сердце мое бьется так сильно, как
будто готово разорваться: ведь один я вижу, один я знаю, что вся эта пошлая
сцена держится только на невероятно сильной воле, что все мы находимся в
состоянии чрезвычайно непрочного равновесия, которое может нарушить любой
пустяк. Что произошло бы, если бы в соседней с тигром ложе маленький
человек, с виду скромный служащий, этот маленький человек с мертвенно
бледным лицом и усталыми глазами, на мгновение ослабил свою волю? Потому что
ведь это он - настоящий укротитель, а рыжеволосая женщина - только
статистка; все зависит от него, это он делает из тигра марионетку,
механическую игрушку, связывая его своей волей крепче, чем стальными
тросами.
А если этот маленький человек вдруг начнет думать о другом? Если он
вдруг умрет? Никто и не подозревает об опасности, о том, что может произойти
в любую секунду. Но я, которому все известно, я представляю себе,
представляю... но нет, не стоит представлять себе, на что будет похожа дама,
затянутая в эластичный мех, если... Лучше посмотреть конец номера, который
всегда восхищает и успокаивает публику. Укротительница спрашивает, не