"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

этот поход - медью или золотом, в зависимости от ранга. Но Горлуа не стал
задерживаться. В сопровождении рыцарей из своей свиты, окружавших его и
погребальную повозку, он миновал предместья - железные колеса с грохотом
катились по неровным камням мостовой. Он не отрывал глаз от высоких
дворцовых башен, возвышавшихся над городом.
Подъехав к дворцу, он остановил коня, и некоторое время помедлил,
словно размышляя; затем спешился, взял какой-то бесформенный сверток,
лежавший рядом с телом короля, и двинулся вперед, через огромный нижний зал,
навстречу королеве Игрейне, которая уже стояла у подножия широкой дворцовой
лестницы в окружении своих придворных дам, герольда и личной стражи. Она
была еще бледнее, чем обычно, и казалась совсем маленькой среди этой толпы,
слишком юной, чтобы быть королевой...
- Сенешаль герцог Горлуа де Тентажель! - провозгласил герольд, ударяя в
каменные плиты своим железным посохом.
Горлуа невольно приостановился. Придворный этикет сейчас казался
особенно неуместным, но ведь некогда он сам устанавливал его правила -
словно оковы, призванные сдерживать чересчур фамильярные манеры баронов,
старых товарищей по оружию, которые порой полагали, что им все дозволено,
потому что когда-то в одном из сражений они спасли жизнь тому, кто
впоследствии стал их королем. Горлуа глубоко вздохнул, закрыл глаза и поднял
руки, чтобы пажи могли снять с него меч и плащ, покрытый красноватой пылью,-
никто не должен был находиться вооруженным в присутствии королевы. Или
короля. Но король ведь умер, не так ли?
Горлуа вздохнул, когда паж снял с него перевязь, на которой так приятно
было ощущать тяжесть священного меча гномов. Но тут же он схватил руку пажа
с мечом и воздел ее вверх, обхватив рукоять поверх его пальцев.
- Экскалибур! - крикнул он хриплым голосом, прерывающимся от усталости
и забившей горло пыли, и обнажил меч. - Проклятый талисман гномов!
Он поискал глазами капеллана королевы, брата Блейза - это был
монах-францисканец, одетый в серую грубошерстную рясу, с выбритой тонзурой,
тощий, как голодный год, - как и полагалось по жалкому уставу его нищенского
ордена.
- Бог даровал нам победу! - продолжал Горлуа, слегка наклонив голову в
сторону монаха. - Но этот языческий талисман достался нам дорогой ценой!
Король... Король мертв!
Игрейна осталась неподвижной, словно каменное изваяние, в своем длинном
платье из темно-красного бархата, узкие рукава которого закрывали ее руки до
кончиков пальцев. Она побледнела сильнее, чем ткань ее головного покрывала,
скрывавшего длинные белокурые волосы. Однако Горлуа знал, что она не любила
Пеллегуна. Да и как она могла его любить? По возрасту он годился ей в отцы,
если не в деды (как, впрочем, и сам Горлуа), и не скрывал, что никогда не
любил никого, кроме своей первой жены, королевы Брунгильды, которая умерла
родами, забрав с собой их единственного ребенка. За это он предал смерти
друидов из эльфийского леса, а также монаха, оказавшегося достаточно
безумным, чтобы сказать ему в утешение, что на то была воля божья.
Пеллегун женился на Игрейне лишь много лет спустя, потому что она
происходила из рода Кармелид известного своей плодовитостью, но она так и не
подарила ему наследника, поэтому король оставил ее ложе. Тогда ей было всего
шестнадцать, и оказаться запертой в каменных стенах Лота, без любви, без
друзей, все время помнить о своем ранге и делать вид, что не слышишь