"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора

перешептываний, которые сопровождают любое ее появление рука об руку с
королем, было тяжелым испытанием. Однако она сохранила свою красоту. Игрейна
была невысокого роста, с широкими округлыми бедрами и тонкой талией. В
двадцать два года ее лицо оставалось совсем детским, а грудь - девической
(именно это много лет назад и привлекло внимание короля). Сейчас Горлуа
откровенно, без всякого смущения, разглядывал ее.
- Где он? - спросила Игрейна, не глядя на сенешаля.
Горлуа повернулся, сделал жест рукой, и двенадцать рыцарей из его свиты
тотчас же приблизились, тяжело ступая по каменным плитам и болезненно
морщась в тяжелых стальных доспехах. Шестеро из них несли останки короля,
остальные окружали их, демонстративно держа в вытянутых руках обнаженные
мечи. Герольд широко раскрыл глаза при виде такого вопиющего нарушения
этикета. Они положили тело Пеллегуна прямо на каменные плиты и тоже обнажили
клинки, образовав вокруг сенешаля стальную изгородь.
В полумраке, царившем под неосвещенными сводами зала, мертвый король
казался не надгробным изваянием, а какой-то бесформенной грудой из-за
окутавших его складок плаща. Игрейна медленно приблизилась. Горло у нее
сдавило, тело била дрожь. Она не могла оторвать глаз от стальной кирасы,
разрубленной страшным ударом и покрытой запекшейся кровью. Массивная фигура,
лежавшая перед ней, выглядела так странно и неестественно...
- Боже мой!
Игрейна резко попятилась, увидев, что тело обезглавлено, и в ужасе
взглянула на Горлуа. Тогда он сорвал кожаный шнур, которым был обмотан
сверток у него под мышкой, и положил на каменные плиты окровавленную голову
короля Пеллегуна.
Все стоявшие вокруг - монахи, слуги и стражники - невольно вскрикнули.
Зрелище было отталкивающим, почти непристойным - на полу лежала некогда
благородная голова с желто-серой кожей, обломками костей и обрывками жил,
видневшимися среди полусгнивших клочьев разрубленной плоти, и
многочисленными седыми косичками, потемневшими от крови... Игрейна снова
вздрогнула, на этот раз так сильно, что по-детски обхватила себя руками за
плечи. Одновременно она с ужасом поняла, что не испытывает ни малейшей
скорби - только отвращение. Она подняла глаза на Горлуа, и его сходство с
покойным королем поразило ее. Тот же рост, тот же возраст, то же суровое
лицо, те же густые седые косички, у короля перевитые золочеными шнурками, у
герцога - красными кожаными лентами... Но Пеллегун, несмотря на годы,
оставался красивым, тогда как Горлуа был отталкивающе уродлив из-за шрама,
пересекавшего лицо, и одной пустой глазницы. Однако это странным образом
придавало ему еще большую уверенность и силу, а в единственном глазу она
заметила такой блеск, которого уже давно не видела в глазах короля, когда он
смотрел на нее. Игрейна снова вздрогнула, заметив, что он разглядывает ее с
откровенным бесстыдством и, кажется, даже улыбается - этого нельзя было
сказать с уверенностью из-за полумрака. И только тогда она заметила
обнаженные мечи его свиты.
- Как вы посмели? - воскликнула она. Стальная стена хранила молчание.
Рыцари были в шлемах с опущенными забралами, из-под которых виднелись только
их бороды, коротко подстриженные по моде Лота. Неподвижно застывшие в своих
искореженных и покрытых пылью доспехах, они ничем не напоминали тех учтивых
рыцарей, чьи подвиги воспевали бродячие поэты. Это были суровые воины,
закованные в железную броню, чьи глаза уже были равнодушны к виду крови.