"Жан-Луи Фетжен. Ночь эльфов ("Эльфы" #2) " - читать интересную книгу автора Игрейна еще никогда не видела настолько простой и в то же время
красивой работы - крест на серебряном фоне. - Это будет новый герб королевства, если ты захочешь, - торжественно произнес Бедвин. - Крест в честь Господа нашего Иисуса Христа - красный, ибо это цвет победы, на белом фоне - ибо это цвет чистоты и непорочности. Какое оружие сможет лучше защитить славу Божию? Он отпустил священника кивком головы и, подождав, пока дверь за ним закроется, продолжал: - Под этим крестом я освящу ваш брак, чтобы все знали, что герцог отрекся от старой веры. Итак, ваш грех будет смыт, и я дам тебе отпущение - но не для того, чтобы ты умирала, а для того, чтобы продолжала жить и стала самой великой христианской правительницей, какую только знало королевство Логр! И благословенна будешь ты между женами, benedicta eris inter omnes mulieres. Ты подаришь мужу наследника, во имя вящей славы Божией, а потом, если таково будет твое желание, удалишься от мира. Аббат охотно примет тебя в монастырь. Говоря это, Бедвин приблизился к ней. Игрейна подняла на него глаза, в которых еще стояли слезы, потом опустилась на колени и поцеловала его перстень. Она все еще вздрагивала - такая юная и растерянная - и цеплялась за его руку, словно утопающая. - Я самая смиренная и покорная из слуг Господа, - прошептала она. - Оставьте меня одного. Горлуа, закутавшись в плащ, даже не взглянул на грязных тюремщиков, которых его рыцари выгнали как последний сброд, ударами стальных перчаток. соломы, устилавшей пол, поднимался едкий запах плесени. Даже факелы, вставленные в железные кольца в стене, чадили - настолько дерево отсырело. Облако синеватого дыма плавало на высоте человеческого роста - узкие вентиляционные отверстия в потолке почти не вытягивали его. Но, по крайней мере, у тюремщиков было хоть немного света... Он натянул перчатки, взял факел, потом жестом велел одному из рыцарей в стальных латах открыть дверь подземного застенка. Густая волна смрада, еще более сильного, чем зловоние караульной, заставила его попятиться. Это был запах запустения, грязи, скотного двора, отвратительный и жуткий, в котором смешалось зловоние нечистот, гнили и страха. Люди, заключенные там, в темноте и сырости, никогда не задерживались подолгу: либо они погибали сами - избитые и порой изнасилованные, особенно молодые, лишенные одежды и еды, отнимаемой более сильными, либо их казнили по приказу короля. Те, чьи семьи были достаточно богаты, могли быть освобождены за выкуп по закону Вергельда: каждое преступление имело ту цену, которую назначали жертва или ее близкие. В те далекие времена не было полумер, и тюрьма никогда не становилась местом длительного заключения - она была всего лишь недолгой остановкой на пути к освобождению или казни. Поэтому никто особенно не заботился о том, чтобы создать в ней хоть сколько-нибудь приемлемые условия для существования. И даже наиболее закаленные преступники, проведя несколько дней в этом чудовищном месте, порой ждали смерти как освобождения. Еще до того, как единственный глаз Горлуа смог что-то различить в темноте, к нему бросилась какая-то темная фигура - с той стороны, к которой его лицо было обращено пустой глазницей. Он увидел ее только в последний |
|
|