"Эми Фетцер. Мятежное сердце " - читать интересную книгу автора

затрещали выстрелы. Значит, преследователи осознали, что беглецы могут
рассчитывать на помощь и у них появился шанс ускользнуть.
Рейн направил коня к господскому дому.
- Нам туда нельзя! - испуганно воскликнула Микаэла. - Это дом графа.
- Неужели? Тогда это самое надежное убежище.
- Но граф... - Девушка прикусила губу.
Если она попадется ему на глаза, ее узнают, а через час весть о ее
поступке дойдет до дяди, чего не должно случиться, независимо от того, ранен
этот негодяй или нет.
- Его светлость ничего не узнает, - сказал Рейн, нагнувшись к ее уху.
Микаэла почувствовала, что он с трудом держится в седле, и виновато
сжала его руку.
Он почти не ощутил легкого прикосновения: легкие жадно втягивали
воздух, перед глазами вспыхивали искры, в плече немилосердно пульсировала
боль. Пуля застряла внутри, подумал Рейн, проклиная девчонку с ее
пистолетом. Он заговорил с Наракой на хинди, обещая ему зерно и длительный
отдых, если тот довезет их до большого дома. Конь рванулся в широкий проход
слева, мимо конюшен и группы деревьев. Рейн направил его к стене, чтобы
прислониться к ней, справиться с болью, но вдруг соскользнул на землю,
оттолкнул от себя лошадь и взглянул на опушку леса.
На вершине холма появились трое, их лошади нетерпеливо гарцевали,
однако даже на таком расстоянии он чувствовал их неуверенность. "Давайте,
идите сюда, покажите себя полными дураками, тогда я быстро разделаюсь с
вами", - думал Рейн. Ему казалось подозрительным это упорное преследование,
бандитов главным образом интересовала его жизнь, а кошелек стоял на втором
месте. Разумеется, у него были враги, хотя среди них вроде нет трусов,
способных направить по его следу пятерых убийц. Рейн прижал к ране платок,
издав стон, похожий скорее на шипение, просочившееся сквозь крепко стиснутые
зубы. Кажется, он не сможет долго стоять на ногах, слишком быстро истекает
кровью. "Нужно взять себя в руки, иначе они оба умрут". На несколько секунд
он застыл совершенно неподвижно, его разум сражался с болью, уменьшая
кровотечение. Главное сейчас не потерять самообладание и сохранить ясность
мысли.
Рейн взглянул на девушку, и вновь его поразила ее яркая красота,
которую не могли скрыть копна спутанных кудрей и старый плащ. Утята
шевелились в ее фартуке, она вытащила одного, поднесла к щеке и заворковала
над желтым дрожащим комочком. Ее нежный голос разрушил в душе Рейна какой-то
защитный барьер, внезапно его охватила такая глубокая печаль, что он
поморщился и отвел взгляд, переключив внимание на окрестности, проклиная
задержку, возникшую по вине этой девчонки.
Микаэла смотрела на его широкую спину и прямые плечи, скорее
мускулистые, чем костлявые. Дорогая одежда свидетельствовала о богатстве, а
испанское седло и великолепный конь под ней подтверждали ее предположения.
Джентльмен, возможно, титулованный. Она уныло подумала, что проведет остаток
дней в тюрьме, и вытянула шею, чтобы получше рассмотреть его. Высокий,
суровый, мужественный, совсем не похож на тех англичан, которых она знала.
Даже сейчас, ослабев от раны, он не утерял ни бдительности, ни ясности
мысли.
- Эти птицы твои?
- Нет. - Микаэла опустила утенка на колени.