"Лион Фейхтвангер. Лже-Нерон" - читать интересную книгу автора

пятидесяти лет, он казался стариком, изнуренным вечными усилиями тянуться
вверх, искупить позор несчастного прадеда. Варрон испытывал почти веселое
сострадание при виде этого лица. "Бедный Цейон, - думал он, - бедный мой
школьный товарищ! Птица ты невысокого полета, и со мной тебе не так легко
будет справиться". Цейон же думал: "Что ему, этому Варрону! Живет в свое
удовольствие на этом гнилом Востоке, а наш брат из кожи лезет вон, чтобы
сохранить целостность империи".
Пока эти мысли мелькали у обоих, Варрон уже вел непринужденный
разговор. Он рад, многословно распространялся Варрон, за Цейона, которому
достался столь доходный пост, это почет и удача. Жаль только, что его
назначили как раз в эту адски трудную провинцию. Сирия может свалить даже
очень крепкого человека.
- В сущности, - закончил он и улыбнулся легкой фамильярной улыбкой,
точно похлопал по плечу своего собеседника, - в сущности, я рад, что я -
частное лицо, а вы губернатор.
"Он, значит, не забыл, - подумал Цейон с удовлетворением, - он помнит,
что его выкинули из сената".
- Я слышал, - сказал он весело, - что вы и здесь даром времени не
теряли.
- Ну, конечно, - добродушно откликнулся Варрон. - Не так уж мы стары,
чтобы сидеть сложа руки. Если не заниматься слегка политикой, не насаждать
культуру, то куда же девать свой досуг? Да и ни для кого не тайна, что мое
сердце принадлежит Востоку. - И он прибавил задумчиво, почти озабоченно: -
Вам, Цейон, римлянину с ног до головы, этот запутанный, сложный Восток,
должно быть, придется очень не по вкусу. Если не чувствовать глубокой
связи с ним... - Он пожал плечами, не докончив фразы.
Сидя прямо и неподвижно, Цейон опять потер ногтями одной руки ладонь
другой. Красные пятна на бледных костлявых щеках разгорелись, он искоса
посмотрел на Варрона, заговорил сухим скрипучим голосом.
- Укрепить границы, - сказал он, - распространить дух Рима вплоть до
самого Евфрата и не пропускать ничего чужого с того берега. Если у
человека перед глазами такая ясная задача, как у меня, то, мне кажется,
внутренняя связь с людьми и вещами придет сама собой. - И, стараясь
смягчить резкость тона, он почти непринужденно прибавил: - Мне так жалко,
мой Варрон, что придется отказаться от вашей поддержки при романизации
нашего Востока.
- Как так? - удивился Варрон. - Разве для человека, за которым не стоит
армия, я мало сделал в этой области?
- Бесспорно, - вежливо согласился губернатор. - Вы сильно
способствовали насаждению в этой провинции греко-римского духа. Но и
восточное начало вы протащили сюда, к сожалению, в большей степени, чем
любой римлянин до вас.
- Это верно, - с удовольствием подтвердил Варрон.
- И, видите ли, дорогой мой, - продолжал Цейон, - этого мы опасаемся.
Этого мы не любим. И, конечно, - прибавил он не без злости, - вы пришли бы
в столкновение с собственной совестью, попроси я у вас совета в некоторых
случаях. В самом деле, можно ли при наших вечных распрях с Востоком ждать
хорошего совета в подлинно римском духе от человека, который является не
только римским гражданином, но одновременно подданным парфянского царя и
царства эдесского?