"Лион Фейхтвангер. Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ" - читать интересную книгу автора

Трубы, склоняющиеся знамена. Принцесса появилась. Архиепископ
Ольмюцский выступил вперед, в звучной искусной речи приветствовал ее от
имени принца. И вот дети стали друг перед другом, нарядный мальчик в
декоративных латах и обвешанная украшениями девочка. Испытующе
разглядывали они друг друга. Неприязненно щуря злые глазки, застенчиво и
злобно поглядывал Иоганн на свою безобразную невесту; холодно, почти
презрительно, смотрела Маргарита на длинного, как жердь, неуверенного
жениха. Затем церемонно, нерешительно они протянули друг другу руки.
Явились отцы. Восхищенно смотрела Маргарита на громадного лучезарного
короля Иоганна. Какой мужчина! И тут Люксембуржец, который был весьма
искусным дипломатом, превозмог себя. Не отпрянул. Высоко поднял он
сильными руками безобразную девочку, приносившую его сыну в приданое
Каринтию, Крайну, Тироль, Герц, и на глазах у всех поцеловал ее,
дрожавшую, изнемогающую от счастья, в толстые, по-обезьяньи выпяченные
губы. Стареющий король Генрих был обрадован и растроган, его светлые глаза
казались еще водянистее, чем обычно. Мясистой, слегка дрожащей рукой
кутилы пожал он покрытую холодным потом бессильную, костлявую руку своего
маленького зятя, заговорил с ним как со взрослым. И вот зазвенели рога,
загремели литавры, пир начался. Пурпуром и золотом сверкал шатер, в
котором дети вкушали праздничную трапезу. Три стола гнулись под тяжестью
обильных свадебных блюд. Епископства Триент и Бриксен одолжили свое
чудесное столовое белье, города Боцен, Меран, Штерцин, Инсбрук, Галль -
роскошную посуду. Тяжело и пышно висели над головой брачной пары штандарты
с неуклюжими геральдическими зверями. На своих высоких и тяжелых,
разубранных боевых конях, предшествуемые музыкантами, знатнейшие вельможи
Богемии, Каринтии, Тироля подвозили яства для княжеской четы детей. После
каждой смены рыцари подавали воду, полотенца, наливали вино, нарезали
кушания. Торжественно, под золотом и пурпуром, со старческими лицами
восседали дети за столом.
Добрый король Генрих таял от счастья. Он проследовал к молодой своей
супруге, робкой, худосочной, вечно зябнувшей Беатрисе Савойской,
председательствовавшей за столом придворных дам, ласково похлопал ее по
руке, выпил за ее здоровье. Снова не спеша подошел к Люксембуржцу, первому
рыцарю, галантнейшему кавалеру всего христианского мира. Хорошо сидеть с
ним бок о бок, чувствовать себя на равной ноге. Люксембуржец не то что
всегда рассудительный пресный Баварец, король Людвиг, у которого только и
разговору, что о политике да о войне. А этот - свой брат, он такой же, как
и сам Генрих. Ведь он, Генрих, немало блуждал и блудил по своим замкам
Ценоберг, Гриз, Триент, а также по замкам своих вассалов, и их дамам
бывало лестно и приятно доказывать государю свою преданность. И во время
путешествий не уклонялся он ни от каких похождений, любил, чтобы городской
магистрат торжественно пригласил его посетить местный веселый дом. Но этот
Иоганн - ей-богу, клянусь девятихвостым чертом - превзошел даже его. Не
оставалось ни одного города от испанской границы до глубин Венгрии, от
Сицилии до Швеции, где бы тот не показал себя. По улицам, ночью, крался,
он, переодетый, похотливый, как кот, заводил интрижки с женами горожан,
дрался с оскорбленными любовниками. Вся Европа говорила о его
необыкновенных, дерзких, блестящих, упоительных похождениях. В блаженном
настроении захмелевший Генрих придвинулся к Люксембуржцу; он был искренне
ему предан, без всякой зависти. Разумеется, Генрих постарше, позрелее, но,