"Лион Фейхтвангер. Мудрость чудака, или Смерть и преображение Жан-Жака Руссо" - читать интересную книгу автора

обставленной квартире на улице Плятриер, на пятом этаже, Фернан очутился
перед тщедушным человеком: он погрузил свой взгляд в глаза, в которых были
бог и правда, он был потрясен простотой величайшего из современников. И
тогда он набрался смелости и заговорил. Сказал, что ранняя редакция
небольшой оперы Жан-Жака "Деревенский колдун" нравится ему больше, чем
новая, в которой она идет теперь на сцене Парижской оперы. Но Жан-Жак
улыбнулся мудро, мягко и горько и ответил, что молодой человек, может
быть, и прав, в новой редакции немало приукрашенного и искусственного, но
есть свои соображения, почему опера ставится в этой редакции. Потом Фернан
- именно он, как было условлено, а не отец - пришел вторично за
переписанными нотами, и опять Жан-Жак говорил с ним. И разрешил ему прийти
в третий раз. Да, три раза беседовал Фернан с учителем. Нет сомнений, если
Жан-Жак приезжает теперь в Эрменонвиль, то не ради отца: он приезжает к
нему, Фернану.
Сердце готова было выскочить у него из груди от радости, он испускал
ликующие крики, а на лужайке было чудесное эхо. Он кричал: "Жан-Жак!
Слышишь, лес, мы увидим Жан-Жака!" Он кричал: "Добро пожаловать, Жан-Жак!"
- и "Жан-Жак! Жан-Жак!" - стократно вторило эхо.
Но ему мало было поделиться своей радостью с деревьями. Они не
понимали, что Жан-Жак приезжает к нему, к нему! Он должен открыть свою
гордую тайну человеку, который поймет его.
Он поскакал верхом в замок Латур, к своей подруге Жильберте. Поскакал,
как был, в открытой рубашке, без парика, его темные волосы развевались на
ветру. Долговязый, худой юноша с крупным характерным носом на костистом
лице, с большим адамовым яблоком на длинной шее был некрасив, но черные
одухотворенные глаза делали его красивым.
Прискакав в замок Латур, он тотчас побежал к Жильберте. Он нашел ее в
обществе английской гувернантки, танцмейстера и воспитательницы. Жильберта
была в бальном платье и брала урок танцев.
Жильберта Робинэ де Латур была незаконной дочерью очень богатого
господина из новых дворян и безвестной актрисы. Родители ее умерли рано,
опеку над ней взял дед. Владелец огромного состояния, генеральный откупщик
податей Робинэ, привязался к ребенку; он удочерил Жильберту и сделал ее
наследницей всего своего состояния. Фернана и Жильберту связывала тесная
дружба. Маркиз не одобрял сближения сына с девушкой, принадлежавшей к
второразрядной знати, да к тому же еще сомнительного происхождения. Ему
неприятна была мысль о необходимости просить у короля разрешения на брак
его первенца, ибо, если не будет согласия короля на этот неравный брак,
граф Фернан и его потомство потеряют право на владение Эрменонвилем и на
другие привилегии. Однако Жирарден подавил свое недовольство, не желая
поступать вразрез с философией Жан-Жака, Но уж если он пошел на то, чтобы
взять Жильберту в свою семью, он хочет принять участие в ее воспитании. О
границах этого участия было много долгих споров с умным и насмешливым
дедом Жильберты, генеральным откупщиком податей Робинэ. Фернан нравился
Робинэ, и его забавляла возможность выдать свою незаконнорожденную внучку
за отпрыска старинного аристократического рода; однако позволять кому-либо
вмешиваться в ее воспитание он не желал. Он знал Руссо, находил его идеи
интересной темой для беседы, но считал их утопическими и подтрунивал над
преклонением Жирарденов перед человеком, который хотел бы всех превратить
в канадских дикарей. Робинэ не возражал против того, чтобы Жильберта